Історія подана мовою оригіналy

Военное вторжение России в Украину в феврале 2022 года спровоцировало один самых масштабных миграционных кризисов в Европе: сотни тысяч украинцев вынуждены были бежать из-под обстрелов и бомб в разные города и страны. В Россию, по официальным данным, за год войны прибыло более 5 млн украинцев. У многих из них не было выбора, куда бежать. Материал телеканала "Настоящее время".

В Мариуполе 25-летний Вадим (все имена героев изменены из соображений безопасности – СР) жил с родителями, был в магазине разнорабочим, любил рисовать. Во время войны в подвале стал писать стихи. Он вместе с мамой попал в пункт временного размещения в Ленобласти, но к лету с помощью волонтеров переехал в Финляндию.

– Я думал, что постреляют и перестанут, – говорил Вадим летом 2022-го по дороге из Петербурга в Финляндию. – С утра 2 марта даже пошел на работу, но через полчаса все сотрудники вернулись по домам, потому что сильно стреляли. Я живу на пятом этаже и поначалу в подвал не собирался. Но потом стрельба стала ближе и ближе. Я говорю уже ближе к вечеру: "Мама, пошли в подвал". Мы спустились в подвал. Наш дом 1953 года, в его подвале угольные кладовки, мы в них наделали лежаков и просидели так больше месяца. Мама еще наверх поднималась переночевать несколько раз, а потом перестала. Повезло, что бойлеры с водой были. В подвале можно было ходить в туалет в канализационный люк, надо было просто подальше зайти. Бабушки ходили в ведро, потом мы это выкидывали. Были и те, кто вообще не выходил из подвала. Некоторые бесстрашные выходили иногда. Ели, что принесли из квартир или из разграбленных магазинов. Варили каши на костре, но надо было это делать поутру и побыстрее, надолго не затягивая. Как начнут стрелять – и все, не доварить ничего.

Я – везучий неудачник. А отец мой пропал. Третьего марта сел в машину во дворе и уехал в сторону гаражей, больше мы его не видели. И ничего о нем не знаем.

Мы думали: выходить или не выходить на улицу. Вышли спонтанно: вода кончилась, хотели в этот день идти за ней. Три бойлера было. Мы экономили. Утром в тот день я в пять утра под одеялом лежу и слышу голос какой-то, сначала показалось, кого-то из хлопцев, кто с нами жил, но потом оказалось, что это украинская армия зашла к нам в подвал. В итоге вышли из подвала. Остались лежачие, старики. Дошли до церкви и встретили пост "ДНР". Мы вышли из Мариуполя 6 апреля, а 10 апреля я с мамой уже был здесь (в России – СР). Фильтрацию прошел легко, нет у меня татуировок.

Летом минувшего года Вадим с помощью волонтеров оказался в небольшом финском городе недалеко от Хельсинки, где живет и сейчас. Учит финский язык, но дается обучение с трудом, получает пособие, ловит рыбу. О войне говорить отказывается.

– Давайте перестанем об этом, без обид. Я хочу все забыть, освободить место для финского языка. Нам промывают мозги всю нашу жизнь, и непонятно, кто прав, кто виноват, – говорит он.

Мама Вадима весной вместе с ним выехала из Мариуполя в Петербург, но в Финляндию не поехала, осталась в пункте временного размещения. Позже она вернулась в Мариуполь. Вадим общается с ней по сети. Их дом разрушен. Мама живет у подруги, получает гуманитарную помощь, работы нет.

Автор: проект Север.Реалии.

© Настоящее Время. Все права защищены.