Історія подана мовою оригіналy

Людмила Олеговна с мужем выехали из Северодонецка, когда их квартиру разбили. Возвращаться не собираются – в их городе нет ни жилья, ни работающих предприятий

Мне 58 лет. Я из Северодонецка, работала на «Азоте», муж – на Лисичанском НПЗ. 

Я утром услышала взрывы - где-то недалеко от города бахало конкретно. Это было в полпятого утра. Мы жили войной все время. Я включила телевизор и узнала о войне. Сказала мужу - он не поверил. И не верил до тех пор, пока ему не позвонили с работы и сказали, чтобы на работу не ехал: автобус отменяется. 

У нас стало невыносимо, когда уже стали прямой наводкой бить по жилым домам. Дом стоит на открытом месте - его ничего не прикрывало. Вот туда и прилетало. 13 марта нашу квартиру разбили: «Град» прилетел на этаж ниже, повыбивал все коммуникации и окна.

Хорошо, что рядом была холостяцкая квартира мужа, мы туда перебежали, но поняли, что там долго не просидим. Даже выходить во двор уже стало смертельно опасно. Нашли перевозчика, забрали три сумки и поехали в Днепр к друзьям.  Сначала жили у них, потом сняли квартиру. 

Я работу нашла сама через ярмарку вакансий. Позвонила в отдел кадров, и меня взяли, так как я хороший специалист. Я работаю, муж работает. Естественно, получаем раза в два меньше, тем не менее при работе.

Наш дом в Северодонецке стоит разрушенный. Возвращаться туда я не собираюсь - там нечего делать. Все заводы разбиты, работы нет. Думаю, до пенсии останемся в Днепре.

Мои родители умерли незадолго до войны - они этого не видят уже. У меня все родные или умерли, или далеко. С теми, кто в россии, мы не общаемся. Крестница живет в Австрии. 

Я думаю, что при моей жизни эта война не закончится. Будет какой-то замороженный конфликт. Я боюсь, что эта война превратится в образ жизни. Будем жить, как в Израиле. 

Своего будущего не представляю. Главное, чтобы было здоровье. Ложусь и молюсь, чтобы дождаться завтрашнего дня.