Дневник войны: "Надежды на коридор из Мариуполя нет, и наша задача – выжить в этом аду"

Історія подана мовою оригіналy

4 марта.

Нервы на пределе, ночь без сна.

Связи и всего остального по прежнему нет. Никакой информации об эвакуации. Утром доели последний суп, покидали в сумки вещи и Мосю, и под обстрелами побежали в офис на работу. Во-первых, это центр, во-вторых, здесь есть убежище.

С горем пополам добежали. Только сели и выдохнули, как в крышу офиса прилетел снаряд. Крыша пробита, окно вылетело.

НО! Появилась надежда на эвакуацию. Главное – дождаться зелёного коридора.

Так как в крышу прилетело, решили спуститься в убежище. Убежище переполнено, нам нашли комнату – костюмерную на первом этаже. С каждой стороны – по две стены.

Нас 12 человек, в комнате примерно 15 м.кв. Ребята легли на пол, Демиду постелили под столом, мы с мамой спали на стульях. Связь работает все хуже.

5 марта.

Утром появилась информация о зелёном коридоре.

Связь пропала полностью. Сбегали с Сашей домой, собрали эвакуационный чемодан. Забрали своих и побежали на эвакуацию к Драмтеатру, там тысячи людей, огромная очередь.

Через полчаса появились военные и сказали, что коридор отменили. Мы, увешанные сумками, погребли в свою костюмерную.

Запасы еды заканчиваются. Пришла Аня, сказала, что надежды на коридоры нет, и наша единственная задача – выжить любой ценой в этом аду.

6 марта.

Света, воды, связи, еды и надежды нет.

Поднялись в офис, взяли то, что поможет выжить: воду, каши всякие, теплые вещи. Стали думать, где брать еду. Пришла Аня, принесла жареные пельмени, две курицы, три пелеленгаса, две дорады, лосось, смалец, и ещё чего-то, не помню, чего.

Повезло! Готовим на костре.

7 марта.

Нет света, воды, газа и связи.

Мальчики добыли напитков и немного продуктов. Спим на полу, полностью одетые и обутые. В комнате настолько темно, что невозможно понять, открыты у тебя глаза или закрыты.

8 марта.

Света, воды, связи и зелёного коридора нет.

Нет даже понимания происходящей ситуации. Мы не знаем вообще ничего. Мне кажется, это убивает не меньше, чем отсутствие всего другого.

Сходили с Сашей домой. Там ужас. Люди во дворах разбирают все, что можно, и жгут костры, чтобы приготовить пищу. В квартире пока все более-менее, просто обсыпалась штукатурка.

Мальчики вчера купили две сетки картошки. На обед сварили на костре суп из курицы, на ужин запекли пеленгас там же – на костре.

Вечером сильно бомбили, было очень страшно. Мне, вообще, все время страшно, я боюсь, что попадут в наш ДК и мы умрем.

Успокаиваю себя тем, что стены здесь метровые, в нашей комнате нет окон, с каждой стороны – по две стены, и над нами ещё два этажа. Но блин... Всё равно страшно.

9 марта.

Без изменений. Кроме того, что сегодня бомбят сильнее обычного.

Днём бомбили самолёты. Вечером беспрерывно стреляют из чего-то тяжёлого. Очень надеюсь, что наши стены нас спасут. По прежнему дико страшно.

Не рассказывала про Моисея. Мы выгуливаем его в комнате рядом, но у него заканчивается корм и песок, завтра нужно сходить домой за этим. Когда же это все закончится?

Мы дико устали. Я все время ищу момент, в котором надо было ТАК нагрешить, чтобы ТАК встрять. Когда же это закончится? Молюсь, хоть давно уже этого не делала.

10 марта.

Вот и прошла неделя жизни в костюмерной.

Сегодня планировали сходить домой, но не рискнули, весь день по городу бомбят самолёты. Попали в наше здание. Дом трухануло очень сильно.

Утром завели генератор и закипятили воды, позавтракали овсянкой. На обед, под самолётный обстрел, стушили на костре картошку.

Господи, помоги нам, пожалуйста. Спаси нас. Молюсь, чтобы завтра объявили зелёный коридор, и мы выбрались из этого ада.

В городе очень много людей. Никто не выехал, убежища переполнены, еды нет, вода заканчивается.

11 марта.

Сегодня очень похолодало и все замело снегом. С утра Мариуполь бомбят самолёты.

Мы рискнули и сходили с Сашей домой – там трэш. Только поднялись в квартиру, как начался обстрел, я спряталась в тамбуре, Саша в ванной. Стены тряслись, двери вылетали. Думала, что к Демиду мы уже не вернёмся.

С горем пополам взяли корм, песок для Моси, переобувку, сухие носки и поскакали обратно в ДК. Пришли, а наши мальчики уже принесли с родника три бутыля воды.

Надежды на зелёный коридор уже почти нет.

Что я чувствую? Что мы находимся под завалами огромного дома, зовём на помощь, а нам отвечают: "Держитесь", но не протягивают руку.

Очень напрягает отсутствие новостей. Законопатили все дыры в комнате, чтобы не сильно дуло. Активно дышим. Слава Богу, что нас 12 человек в комнате.

Господи, пожалуйста, помоги нам.

12 марта.

На улице мороз. Ночью где-то рядом прилетела мина.

Стены задрожали, разбилось окно в холле и открылась дверь на улицу на втором этаже. Спать на полу стало ещё холоднее.

Я всю ночь молилась о том, чтобы в следующий раз прилетело не к нам. А ещё – о зелёном коридоре.

Каждый день ощущение того, что хуже этого уже быть не может, но приходит новый день и ты понимаешь – может, вот же он. Честно говоря, я уже не верю в наше спасение.

Вечером пришел Макс с новостями. Новости как на подбор, но самая ужасная, как по мне - на школу, в которой учится Демид, сбросили авиабомбу. Школа находится сразу за нашим домом. Школы больше нет. Вообще нет. ШКОЛЫ.

13 марта.

Стреляли всю ночь, все утро и вот уже полдня. Стреляют из всего.

Вообще, за это время, у меня внутри уже не осталось живого места. Все время страшно, от страха все внутри сжалось до микроразмеров.

Генератор решили включать через два дня. Дали соседям из убежища электричества, можно надеяться на то, что они дадут нам место на огне, чтобы приготовить суп.

Отдельный костер разводить всё опаснее из-за приближающихся обстрелов. Господи, помоги нам. Спаси и сохрани. Быстрее бы всё это закончилось.

14 марта.

Мы держимся. Дни слились и стали одинаково страшными.

Если бы месяц назад кто-то сказал мне, что я смогу вторую неделю не мыться, спать в пуховике и угах на полу костюмерной в ДК – я бы рассмеялась ему в лицо. А оказалось – могу.

Едим мы неплохо, слава Богу. Спасают наши запасы и то, что приносят ребята из убежища. Сегодня нам от них перепали запчасти размороженной красной рыбы и упаковка кофе. На завтрак были две ложки гречки и четверть помидора. На обед мы разбавили вчерашний суп водой и перекипятили его. Получилось по три половника супа каждому + по 3 печеньки тук.

16 марта.

Тринадцатый день живём в костюмерной ДК Молодежный. Никаких улучшений нет.

Если вы спросите меня, как выглядит настоящий ад, - я знаю, как описать. Ад - это когда нет света, воды, отопления и связи, а рядом с тобой постоянно что-то взрывается и разрушается.

И ты постоянно думаешь, от чего же ты умрёшь? От голода? Обезвоживания? Или задохнёшься под завалами здания, в котором ты прячешься?

Сегодня мы сделали попытку помыться. Насколько это реально при температуре +3 в помещении? На один из десяти. Удовольствие - такое себе. Скажем так - чище я не стала.

17 марта.

Четырнадцатый день жизни в костюмерной, пока что, самый сложный.

Мало того, что херачат просто нереально и очень близко, надежда на то, что нас спасут, практически растворилась.

Нет надежды. Совершенно понятно, что никаких коридоров не будет и никто за нами не приедет. Мы – мясо.

Пока ещё живое мясо, но это не надолго, судя по всему. В голове только плохие мысли о том, что мы херовые родители, раз допустили, чтобы наш ребенок пережил этот ад. Ощущение вины перед Демидом и ужаса от происходящего.

18 марта.

Сегодня снова кошмар происходит прям очень рядом.

Наконец-то смогли поймать радио – послушали новости, увы, только российские. По новостям сказали, что в центре Мариуполя идут бои – ощутили себя в эпицентре событий и истории.

Наша костюмерная в ДК Молодежный находится в самом сердце этого города. Возможно, эта ночь будет последней в костюмерной. Ребята из убежища планируют завтра выдвинуться в пеший путь на Мелекино. Звали нас с собой, но мы решили, что идти пешком 20 км в нулевую температуру под обстрелами – занадто. Мы останемся и займем их место в убежище.

Если даст Бог, конечно.

Что делать дальше? Вопрос, который иногда ещё меня беспокоит.

Чаще я, конечно, думаю о том, чтобы проснуться, умыться в ледяном туалете ледяной водой, приготовить элементарную еду, накормить ребенка и поесть самим. Дальше смотреть нет никаких сил.

Господи, спаси и сохрани нас. Помоги пережить ещё одну ночь.

Все, что я раньше называла адом, было разминкой.

20 марта.

Со вчерашнего вечера прилеты начали ложится ПРЯМ ОЧЕНЬ близко к ДК.

С горем пополам поужинали, поболтали, легли спать и где-то около 12 ночи проснулись от того, что входная дверь в нашу комнату вылетела вместе с луткой. Быстро оделись и решили идти в убежище. Но не все.

Саша, Илья и Денис решили ОСТАТЬСЯ в ДК с сумками. Я наорала на Сашу, сказала что прибью его сама, если он останется. Попросила сложить сумки в другой комнате, закрыть её и прийти в убежище. Вроде, согласился.

Прибежали в убежище и стали ждать мальчиков. В этот момент прилеты пошли уже конкретно в здание ДК.

Где-то через час пришел Денис с подбитой ногой, без лица, со словами, ЧТО ОН НЕ ЗНАЕТ, ЧТО С ПАРНЯМИ. ОНИ ШЛИ И В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ ИХ ВСЕХ РАЗБРОСАЛО ВЗРЫВНОЙ ВОЛНОЙ.

Ужас, который я испытала, не передать. Обстрел продолжается, Саши нет.

Что делать? Только ждать. И молиться. Минут через 7, я услышала голос Саши. Полетела навстречу, он стоит бледный, в посечённой куртке и с оторванными ручками от пакетов с вещами. Но он живой!!! Слава Богу! Потом оказалось, что он сильно вывихнул ногу, травмировал ухо и руку.

Когда убегали из ДК, конечно, не забрали всю еду, пришлось потом ещё ходить туда. Пришли и прозрели от разрушений ДК. Нет сил писать. Устала. Вот такой день. Скажу одно, уже 18 часов, а обстрел не заканчивается.

21 марта.

Ужасно стреляют весь день. Просто ад.

На улицу невозможно было выйти. Летело и ложилось совсем рядом. Сыпалась штукатурка со стен. Сделали несколько попыток забрать свои вещи из ДК. Кое-что забрали, но далеко не всё.

Много кухонного расхватали наши соседи. В ДК остались мои кроссовки и новые ботинки Демида. Не рискнула идти за ними, надеюсь, соседи их не найдут раньше меня.

Засыпали под ужасный трэш, который длился всю ночь.

22 марта.

Обстрел длился всю ночь и продолжился утром.

Наш офис разгромлен, сегодня в него пошли наши соседи и забрали все "лишнее".

Господи, останови этот ад. Я хочу прежней жизни.

23 марта.

Сегодня мы два раза убегали из пожара и сменили два убежища.

В итоге остались ночевать в подвале соседнего дома, сидя на газовых котлах. Находиться в этом аду больше нет сил, завтра пойдем пешком в Мелекино...

24 марта.

Пешком из Мариуполя в Мелекино – done

Обстрел центра продолжался до утра. Ни поспать, ни поесть нам так и не удалось. Но, не смотря ни на что, всё-таки решили идти в Мелекино.

Около семи утра мы вышли из убежища. Над головой летали снаряды, где-то рядом они ложились, отчего земля под ногами ходила ходуном. Идти было трудно ещё и потому, что дорога полностью усыпана обломками зданий. Приходилось маневрировать, обходить руины, поваленные деревья и сожжённые машины. На этом участке пути мы бежали как могли.

Первой важной точкой стал ЖД вокзал, к нему мы пробирались через гостиницу Спартак и какие-то непонятные ступени. Понятия не имею, как мы вышли к вокзалу, я ходила по этой дороге всего один раз – четыре года назад. Но чуйка не подвела – вокзал увидели и пошли дальше по низу.

Следующая точка – какой-то профилакторий возле парка (не помню название). В этот момент обстрелы ещё усилились, полетели самолёты. Но мы шли вперёд. Дошли до профилактория.

Следующий этап - пирс. После пирса - стрелка. Потом - поселок Моряков и т.д.

Весь путь мы поделили на кусочки, которые брали, по мере своих возможностей.

Когда шли вдоль Набережной, застали обстрелы города с моря - это жах...

Вся дорога заняла у нас около семи часов. В Мелекино тоже пришлось побегать - жилье найти оказалось не просто. Но! Ура! Мы нашли себе комнатку с кроватями, едой и даже – ГОРЯЧЕЙ ВОДОЙ!

Впервые за почти месяц я лежу в теплой комнате, в кровати, без пуховика и шапки, поэтому сейчас я буду спатоньки.