Дневник войны: "Никто до конца не верил, что это все на самом деле. И тут – первая мина"

Історія подана мовою оригіналy

28 марта 2022. Мариуполь

Безумно долгая дорога из убежища домой. 8 подъездов. Вылеты как будто из поля за соседними домами в сторону центра. Прилеты летят прям над головами. Стрелковое на соседней улице и вишенка на торте - боевой беспилотник или самолёт, звук которого уже несёт смерть.

Дома две канистры воды, её ждут сорок человек в подвале. Всем плевать, что на дне плавают водоросли, плевать, что она техническая, все хотят пить.

Жизненно необходимо рисковать для собственных детей, детей других людей из убежища и стариков. Воды осталось мало, и она как будто на другом конце города, а на самом деле – через 8 подъездов.

Сейчас машина и квартира уничтожены, фронт прошел просто по нам. Чтобы это пережить и не умереть от холода, голода, жажды и осколков, нужно иметь безграничное мужество у детей и женщин, и огромные стальные яйца у мужчин.

29 марта. Начало.

Как только я услышал громкие прилеты в черте города, числа 25 февраля, то принял решение ехать из дома, окна которого выходят на часть Нацгвардии, к родителям на ас-2. Логика была такой: "днр" нападает со стороны Восточного на военные объекты, а ас-2 находится в совершенно другом конце города и мы будем в абсолютнейшей безопасности.

Лишь спустя неделю я понял, как я и, одновременно, ошибался, и оказался по-своему прав.

Уже в 5 утра мы были одеты и сидели на чемоданах, которые собрали за два дня до начала войны. Как чувствовали. В 8 я уже стоял в очереди из примерно 200 человек в АТБ за тем, что потом частично даже и не понадобится.

2 часа борьбы за крупы, тушенку, консервы, макароны, спички, мивину и прочее. 80% из этого украдут ромалы, которые огромным табором займут штурмом эвакуационный автобус из Володарска, игнорируя семьи с грудничками. Люблю их и уважаю.

На 2000 грн продуктов забили багажник универсала kia rio, которую потом уничтожит мина, на треть. Быстрый спуск с пятого этажа самых необходимых вещей и погрузка детей, по внутренним ощущениям, заняла доли секунды.

Теперь наша жизнь никогда не будет прежней. Тренировки, работа, развитие, спокойствие, целые нервы, ремонт в новой квартире, покупка машины, все оборвалась в одночасье.

Мы оказались у родителей дома, в квартире, где я родился и вырос, в районе, где я знал каждый камень, который скоро превратится в горелые руины. В полной, на тот момент, безопасности.

Первые три дня мы даже спали на кровати, я днем работал, ночью прислушиваться к каждому отдалённому разрыву. Чат города был перед глазами 24/7. Новости Харькова, Киева, Одессы мониторились с завидной постоянностью.

Ощущение, что до нас не докатится то, что было в крупнейших городах, потихоньку угасало, и тревога начала вытеснять надежду на то, что все-таки Мариуполь – не главная цель этой войны.

Никто до конца не верил, что это все на самом деле. И тут во двор прилетела первая мина...

30 марта. Убежище. Знакомство.

Продуктов мы закупили много, но далеко не все нам пригодились. Когда прилетела первая мина, мы ещё несколько дней бегали из кухни в коридор прятаться. Газ и свет ещё были, и в квартире для готовки мы передвигались вприсядку, чтобы через окно не прилетел осколок или пуля.

Готовили разнообразную еду и питались, в принципе, хорошо, дальше в убежище меню значительно поменялось, но не сказать, правда, что сильно в худшую сторону.

3 марта район накрыло первым ковром, который нам показался ужасным и мощным обстрелом. Как оказалось, это были цветочки.

Собрались мы за 15 минут и ещё через 10 минут были в убежище.

Убежищем оказались подвальные технические помещения бывшей АТС в обычной пятиэтажке, и, на момент нашего прибытия, оно было забито примерно на 80%.

Во дворе моментально был организован огромный мангал и добыча дров на дальнейшее горение огня.

Практически сразу выявились лучшие в своём деле - один парень проявил себя в заготовке древесины, другой мужчина показал талант в розжиге и поддержании горения костра. У него же оказался большой запас каннабиса, поэтому он был спокоен как лев и обладал исключительной философией, которой в военном времени позавидовал бы даже Джейсон Стетхем.

Когда военные успокоились, повара потянулись с многочисленными кастрюльками, сковородками, рыбами в фольге, чайниками и прочей незамысловатой утварью. Здесь мы познакомились с ребятами, которые тут сидели уже несколько дней.

Немногим позже в соседний двор прямо в костёр прилетел снаряд – он оторвал ногу и пробил череп одному из готовивших себе и своим близким еду, но об этом мы узнали пару дней спустя..

31 марта. Убежище. Рутина.

В первые дни мы увидели несунов: людей, которые везли огромные тележки из гипермаркетов, забитые разнообразными товарами. Среди них были замечены и телевизоры, и Лего, и лифчики с трусиками. Зачем, спрашивали мы? А война закончится, тогда и пригодится, отвечали они.

Ребята сделали не одну ходку и, скорее всего, забили всю квартиру новенькими товарами широкого употребления. И знаете что? На фотографии их угловая квартира. Плюс говорили, что таких несунов позже накрыло "градом" прямо в гипермаркете. Ну, вы поняли, карма в действии.

Насчёт мародерства продуктовых с целью выживания - по слухам, их вскрывали мужчины в одежде защитного цвета без опознавательных знаков, брали самое необходимое, а потом запускали обезумевшую от голода толпу.

Не буду писать, принимал ли я в этом участие, но замороженные куриные крылышки мы жарили, варили, парили почти все три недели проживания. Возможно, мы их заготовили ранее, после ранения не помню.

Вообще, добывать еду под артиллерийскими дуэлями – тот ещё экшн. Никогда не знаешь, куда прилетит, и будешь ли ты жить в следующую секунду, но шевелиться ты тупо должен, так как у тебя на шее два пенсионера, двое детей и жена, которая зашивалась, организовывая этот табор.

Потом после складов замороженной продукции, которую почти полностью вывезли люди на большом зелёном "урале", мы решили кормить тех, кто сам не способен ни добывать, ни готовить еду, ибо пельменей на складе было на несколько месяцев вперёд.

Путь на базу лежал через заграждение из нескольких десятков сгоревших заминированных городских автобусов и трассу, усеянную неразорвавшимися минами и обломками танков, гаубиц и прочих БТРов. В распоряжении была только рокла (большая тележка на маленьких колёсиках, на которой грузчики развозят продукты в супермаркетах), грубая мужская сила и полсотни нуждающихся людей в убежище.

Ребята говорили, что их часто останавливали военные и допрашивали, куда, кому и зачем, но как только узнавали, что все делается с благими намерениями, отпускали грохочущий дилижанс восвояси.

По началу добрые люди привозили к убежищу огромные телеги с продуктами, чтобы народ брал себе необходимое количество картошки, масла, круп, но когда молодёжь, которая сама могла ходить добывать себе и близким провизию, начала наглеть и, сидя в подвале, брать по паре мешков, пряча их по углам, халява закончилась.

Вообще, вопрос добычи всегда стоял ребром - кто-то ходил за десяток километров на оптовые базы за водой и едой, кто-то – по магазинам за шмотками, кто-то – по ларькам с сигаретами, но были и такие, кто занимался рутиной и им доставалось все за так.

Рутину можно разбить на несколько этапов, мне легче описать обычный день с самого утра.

Подъем в 4 утра, нужно разжигать костёр, который был организован на ступеньках подъезда, потому что на улице был минопад, временами "град", от минус 300 – в момент удара снаряда в дом, до плюс 1700 – в момент взрыва фугаса.

Для этого нужно было лопатой выбрать всю золу после предыдущего дня горения костра и распалить новый. Если со вчера народ заготовил дрова, то супер, если нет, то с самого утра приходилось ломать мелкие ветки на распал и пилить пилой стволы деревьев уже на поддержание огня.

Сеткой выступали разобранные тележки из Сильпо, на них как раз свободно размещались два чайника и три средние кастрюли. Стенки их бордюрного камня идеально выполняли свою роль жароудержателя.

Когда огонь уже горит, надо подготовить посуду - помыть кастрюли, плошки, вилки, чашки с вечера. Для экономии воды посуду мыли раз в три дня, потом раз в неделю.

В первый чайник сливали воду их термосов, которые заготовляли на ночь для еды, и кипятили её. Последующие чайники, их было обычно три, набирались из ранее заготовленной воды.

Воду заготавливали кучей разных способов: собирали дождевую воду, набирали и топили снег, искали в офисах АТС ведра уборщиц с заранее набранной и оставленной для уборки водой, доставали из полуразрушенных квартир соседей заготовленными на случай отсутствия воды баклажки с плавающими в них водорослями. Также набирали техническую воду из бассейна сауны неподалёку и из теплотрассы.

Воды требовалось очень много, так как на 200 человек, находящихся в убежище, был один унитаз, а смывать хотели далеко не все. Иногда уровень твердого содержимого поднимался выше уровня сидушки этого самого унитаза – за это я дал ему кличку "дерьмодемон" и ни разу туда не сходил, предпочитая альтернативные решения – мусорные пакеты и бутылку из-под вина.

Утром эти самые пакеты летели навесом в огромную воронку от фугаса, чем я символизировал отношение ко всему этому.

Извините за подробности.

Положение с водой спасал водяной фильтр-барьер, который трудился на износ, фильтруя иногда по пять раз одну и ту же воду, чтобы хоть как-то защитить организм ребёнка от разных бяк. Мочу не фильтровали, но последние дни плотно вспоминали фильм "Водный мир", так как вода уходила просто молниеносно.

Спойлер – один из пунктов рутины было дежурство перед входом в убежище с целью предупредить военных, что в убежище дети. Часто во входную дверь прилетали пули, рикошетом даже порвало шапку одному из дежуривших.

2 апреля. Убежище. Рутина 2.

После розжига костра и мытья посуды было необходимо поставить чайник, чтобы заново налить кипятка в термосы для еды младшей и заварить овсянки для остальных.

В итоге завтрак был часов в 12, обедали часов в 16, а ужинали, когда придётся, если приходилось, конечно.

До 8 марта, когда все ещё было относительно спокойно, мы готовили на улице, было весело и даже во дворе выстроилась очередь на готовку.

Никто не терял оптимизма, все верили в скорейший благоприятный исход мероприятия, ибо все ребята из теробороны, приезжавшие к родственникам, говорили, что Мариуполь не сдадим. Мы верили. До последнего верили.

Числа девятого прилетел волшебник на голубом самолёте и скинул на перекрёсток в десяти метрах от нашего дома и в соседние дворы огромные фугасы (как нам рассказал чувак с запасом канабиса), костер переместился на лестницу в АТС, благо – со второго этажа стекла повылетали и тяга была отличной. Плюс дым от костра выходил в окно и супостат думал, что горит дом и стрелять по нему смысла нет (нет).

После фугасов два дома, 21й и мой 19й, частично сгорели, машины во дворе превратились в груды металлолома, абсолютно все стекла в этих домах повылетали, а фасад по моему стояку отошёл сантиметров на десять.

Сказать, что все в убежище испугались, это просто помолчать. Дети хором ревели, женщины молились, мужчины смотрели на трещины в стенах и прикидывали, сколько ещё выдержит попаданий наш уютный подвальчик. Прогнозы были неутешительные.

Пыль держалась почти сутки и все сидели в масках. Мы, на всякий случай, собрали в ручную кладь все самое необходимое и откровенно ждали обвала. К счастью, его не произошло, дом выстоял несколько прямых и пару сотен косвенных прилетов.

Район утюжили очень бодро. Ни один дом не уцелел, все пострадали – от частично сгоревших до полностью обрушенных стояков.

Каждый прилёт мы чувствовали всем телом – вибрировал абсолютно весь дом, и наши души с нервами – вместе с ним.

Мы прочувствовали квинтэссенцию боли всего района.

О добыче воды и еды речь идти не могла, и мы сосредоточились на обустройстве жилища.

После обеда обычно была вылазка. На втором этаже был лабиринт из остатков АТС и разных офисов, но окна были двухметровыми, что сильно затрудняло лутинг - справа могли пальнуть со школы, слева снайперы одиноко ютились среди остатков жилых домов, пряча свои смертоносные игрушки в слепых зеницах выбитых окон.

Кто-то охотился на алкоголь, кто-то – на технику, мы охотились на влажные салфетки, кофе, чай, сахар, лекарства и воду. Если первого было в изобилии, то воды был мизер: всего было найдено пару вёдер воды из-под половой невкусной тряпки, но я был счастлив и этому, внизу ждал десятимесячный розовощекий малыш, которого лишать живительной влаги нельзя было ну никак.

И аккумуляторы. Они нам делали быт гораздо комфортнее. Их искали и тащили со всего района - к ним был прикручен прикуриватель для авто с двумя USB входами. Это обеспечивало наши телефоны искристой энергией.

К другим аккумам отец прикрутил кусочки светодиодной ленты, что дало возможность оставить про запас две последние свечки (позже я отдал их древней бабушке, которую определили в маленькую и абсолютно тёмную даже днем комнатушку).

В одном из помещений я нашёл маленькие аккумы на 20 ампер часов и оставил их на потом. Мы планировали менять свет на воду, но до этого дело не дошло.

После обеденных вылазок неумолимо наступал ужин, который сурово обозначал границу наших путешествий.

После ужина мы тянули поваленные взрывами деревья и пилили их на десятки небольших бревнышек для завтрашней готовки.

Ложились, точнее, тупо падали, когда все было сделано - все были сыты, напоены и дрова были заготовлены.

На мысли, что "все пропало", тупо не было времени - многие жили сегодняшним, максимум завтрашним днем. Никаких планов, рассуждений о будущем не было. Тупо выживание.

Жизнь выдрала людей из зоны комфорта и жестоко кинула нас в классический сюрвайвел в стиле This War of Mine, за которым я провел не один час. Эта игра, кстати, мне очень помогла в куче разных аспектов от лутинга разных супер полезных предметов до организации жизни убежища. Я буду заставлять своего сына играть в нее в каждое свободное время, это шикарный мануал для наших реалий.

Страдали мы не только психически, но и физически - нескольким парнями не повезло, на улице после авиабомб образовалась пара убитых, а одному несказанно повезло - ему осколками посекло ноги. Скорая его забрала очень быстро, они как знали, что тут будет прилёт.

На следующий день он пришёл с Нептуна на костылях обратно, его зашили, перебинтовали, накололи вкусняшками и выпихнули на улицу в суровую реальность.

Я тоже два раза поймал большую деревянную дверь головой, вылетевшей со скоростью света от взрывной волны, но мне повезло - я маркетолог и поэтому там, где должен быть мозг, там сейчас список известных инфоцыган, поэтому когнитивные функции не пострадали. Разве что самую малость.

2 апреля. Убежище. Люди.

По началу все новые приходящие в убежище люди очень сильно стеснялись и мы не были исключением.

В подвал наш бравый отряд прибежал прямо в тапочках и халатах двумя семьями, которые хоть и жили в соседних квартирах, но понемногу враждовали друг с другом - постоянные неудобные открытия дверей, занятые парковочные места, шум за стенкой и все остальные прелести соседской жизни.

На всем протяжении нашего весёлого пребывания мы часто поддерживали друг друга, женщины после очередной бомбёжки рыдали друг у друга на груди, а мужики (я и 18-летний кадет АМИ) объединились, чтобы унести больше вкусного лута.

После Володарска мы потерялись, но потом нашлись в православном Вайбере.

Вместе с нами в убежище схоронились одиночки из нашего подъезда, которые не принимали участие в общественных работах, но самые первые смело ретировались в город-герой Володарск.

Всего в подвале было человек 200, только в одной нашей комнате было +-45 душ. Все они дышали, ходили в туалет, выполняли какие-то функции, то есть активно сопротивлялись попыткам нас убить разными способами.

Сразу же можно было определить множество типажей, личностей и характеров множества людей разных возрастов и полов. Под конец второй недели начала вылазить говнистая сущность многих пребывающих, начались конфликты, склоки, образование альянсов и междоусобицы в них же.

Основные проблемы в коллективах были в том, что одни люди делали больше для своей ячейки, чем другие, и на вполне законных основаниях требовали эквивалентной отдачи в виде выполняемых ими объёма работ.

Например, один парень суетился, бегал по всему микрорайону, добывал еду, искал воду, побывал под обстрелом в ближайшем АТБ и пришёл еле живой с одной бутылкой воды, а молодые ребята из его семьи хоть и заготавливали дрова впрок, но, по его мнению, работы выполнили недостаточно, чтобы перекрыть его риск.

Такие же ситуации происходили и с женщинами - одни наравне с другими мужиками лазили по магазинам и руинам в поиске еды и воды, а другие, зачастую даже моложе, тупо выпрашивали воду у соседей, надеясь на снисходительность и свою в основном не работающую харизму.

Такие люди заставляли мозги выбирать между милосердием и желанием выжить, социальностью и справедливостью. Порой обидно было лазить по полю боя под миномётами, а потом отдавать часть добычи улыбчивой женщине.

Все мы помним моральные дилеммы с трамваями, не так ли?

Отдельная песня — это несоблюдение элементарных правил поведения, которые могут стоить жизни.

Например:

- очередь на костер. Постоянно кто-то пытается влезть вперёд. Ну вот даже если ты через две кастрюли ставишь свой закопченный чайник, то нужно обязательно сидеть возле костра и ждать любую лазейку, чтобы вклиниться без очереди.

- заготовка дров. Если хочешь что-то подогреть или приготовить, ты обязан помочь с дровами, хотя бы наломать хворост, а в идеале – напилить дров для горения костра для себя же любимого. Нет, люди приходят, ставят чайник и уходят. Некоторые уникалы забывали про свою готовку и пропадали на несколько часов. Естественно, кастрюля или сковородка отставлялась в сторону и потом приходилось выслушивать нотации: "Какого хрена это сделали".

- не толпиться в подъезде. Курение убивает, причём не только самих курящих. В день в наш двор было от 30 до 200 прилетов, и каждый раз курцы своим присутствием затыкали проход в убежище. Представьте, в соседний двор прилетает 120-я мина, люди на улице со всех ног пытаются забежать в убежище и втыкаются в пробку из ребят, которые ещё не докурили.

- не закрывать собой дверной проем. Это просто жесть. Люди снуют туда-сюда, занимаются своими делами, кто пошёл по воду, кто дров притащить, начинается канонада, а зайти в двери невозможно, там стоит группка женщин с детьми и дышат воздушком.

- не стоять около внутренних дверей и окон. От одного жесточайшего взрыва огромную тяжеленую дверь в аккумуляторную сорвало с петель и с безумной скоростью швырнуло в мою и не без этого многострадальную голову. Кепку я так и не вычистил, потому как поток крови еле остановили медицинским клеем, а голова гудела ещё сутки даже с двумя колесами ибупрофена. Урок я усвоил на всю жизнь, даже зафиксировал результат скальпированной раны с огромной шишкой на следующий день.

Отдельная песня – туалет. Мы сразу смекнули, что быть беде - унитаз на 200 человек подразумевал расход очень большого количества технической воды, и начали искать пути решения этой проблемы. Благо, рядом оказалась чудесным образом вскрытая сауна с наполовину полным (или пустым) бассейном с ультрахлорированной водой, которая и послужила идеальным источником ресурса для смывания тонн экскрементов.

В Оби раздобыли пластиковые ёмкости на сто литров и на тележках поехали вёдрами вычерпывать вонючую жижу.

Со временем, когда уже воду привезли и перелили в двухсотлитровую бочку, расположенную прям рядом с уборной, обнаружили, что людям тупо лень за собой смывать. Вот даже не знаю, почему. Воду им достали, ведро рядом поставили, а каждое утро встречали пирамиду хеопса, возвышающуюся выше кромки унитаза.

Людей не страшила возможность эпидемии дизентерии и прочих желудочно-кишечных прелестей.

Возможно, причиной был страх - в туалете было окошко, которое являло нашему уставшему взору чудо архитектурой мысли: школу - штаб, в которую ни разу за это все время не попали. Ночью старались фонариком не светить лишний раз, дабы не привлекать внимания военных.

А в целом все адекватные люди старались между собой делиться. Система бартера процветала в лучшем её представлении. На пачку пельменей можно было выменять полбутылки белого коня, за полуфабрикатные беляши - пару тушек копчёной скумбрии.

Неразменными остались вода и сигареты. Первую не меняли принципиально, а сигареты продавали за безумные 300 грн/пачка. Жесть, но люди брали.

А, вообще, все там были классными ребятами, после войны я очень постараюсь всех найти, нам есть, что вспомнить, над чем поплакать и посмеяться.

11 апреля

Если бы вы знали, как хочется закончить подготовку к защите кмс по паверлифтингу в Терраспорте, сесть в свою машину, приехать домой, в свою квартиру, которую купили меньше года назад, приготовить кофе, нарезать карбонара и усесться в любимое кресло перед двумя мониторами, занявшись отчетом для работы, на которой только-только получил повышение.

Чихуа-хуа Макс будет сидеть и выпрашивать кусочек, потом придёт кошка Куница, даст ему лапой, залезет на колени и скрутится калачиком на коленях таким образом, чтобы я чесал её мохнатое пузо.

В манеже засыпает дочь, из свежекупленного усилителя играет Lo-Fi, новенький робот-пылесос довольно урчит на кухне, а жена с сыном рисуют очередную красивую картинку.

На данный момент ни квартиры, ни машины, ни животных, ни манежа, ни всего остального нет. Остались только МЫ. Я, жена и двое детей. Можно было бы сказать – и на том спасибо, но нет, всего комфорта, уюта и тепла уже не вернёшь.

18 апреля

Жена давеча осознала то, сколько раз мы могли погибнуть за время нашего бытия в уютном убежище на фоне десятков погибших знакомых и друзей.

Смерть не выбирает, богатый ты или бедный, хороший или плохой, умный или тупой. Смерть или кидает игральные кости, полагаясь на случай, или читает книгу судеб, предначертанную заранее, или забирает тех, кто попадётся под её косу, пока она прогуливается улицами города, смотрящего на нее черными глазницами выгоревших квартир.

Очень не хочется в этом разбираться, но я рад, что мы не попали под её костлявую холодную руку, но и одновременно жаль всех тех людей, кто ощутил на себе её гнилое дыхание.

У нас погибло очень много знакомых, среди них – руководители предприятий, которые помогали людям, обычные рядовые среднестатистические люди, которые просто готовили еду на улице, тренера, которые помогали людям стать лучше, и самое обидное – дети.

Люди, которые толком не познали жизнь и не стали еще на путь зла или добра. Может, были бы к ним вопросы в будущем, неизвестно. История знает одного художника и одного самбиста, которые принесли ужасно много страданий миллионам людей.

Навсегда запомню видео, где мать склонилась над бездыханным телом своего пятнадцатилетнего погибшего сына и просила: "Открой глазки, кролик", а за её спиной уже стояли люди с чёрным мешком...

Вот сейчас, когда мы в относительной безопасности, я остро осознаю, почему после каждой вылазки за едой и водой моя мама рыдала у меня на плече и потом я её отпаивал валидолом. Не представляю, как бы над моим бездыханным телом собрались родственники - жена, дети, родители, не представлю их эмоций и не хочу представлять.

Спасибо судьбе, что получилось так, как есть, - моя дочь почувствует любовь отца, сын получит воспитательный подзатыльник за очередной косяк, а жена сделает очередной выговор за то, что я купил пиво вместо того, чтобы идти на тренировку.

Спасибо всем за поддержку и за то, что дали почувствовать себя настоящим добытчиком и, своего рода, героем в разрезе одной локальной семьи.