Історія подана мовою оригіналy

Максим переехал из Донецка в Краматорск, но его родные и близкие остались в Донецке. Связь с ними прерывается, общаются редко. Максим хотел бы вернуться домой, но пока это только мечты

Война — это измененные человеческие судьбы. То есть это разделяет жизнь человека на до и после. Война способствует взрослению каждого, кто через нее проходит. Ты переоцениваешь важность общения с близкими людьми, того, что ты делаешь, вкладываешь, важность своей жизненной миссии, того, что ты успел сделать. Ведь ты не знаешь, сколько времени тебе предначертано и сколько времени осталось на то, чтобы реализовать все задуманное и успеть сказать «люблю», важные слова тем людям, которые этого ждут и этого заслуживают.

Первым и самым тревожным звонком для меня было 6 мая 2014 года, я это отчетливо помню. В то время я был на работе в Донецке. Этот день ознаменовался появлением авиации в Донецком аэропорту. Эта новость действительно всколыхнула весь город и всю страну, и стало понятно, что военные действия переходят в какой-то полномасштабный военный конфликт. Было очень много жертв в один день, что широко проиллюстрировали средства массовой информации. В тот момент в сердце что-то оборвалось, и будущее стало туманным и непонятным, когда неизвестно, как оно дальше обернется.   

С 2014 по 2016 годы я находился рядом с родными в Енакиево. В то время шли бои за Дебальцево, Углегорск, и очень часто были слышны тяжелые орудия – входящие и исходящие. И, конечно, в этот момент очень сильно переживал за маму и папу, за двоюродных сестер, которые тоже были в Енакиево. 

Я живу в своем доме, поэтому были мысли оборудовать какое-то убежище, потому что там безопаснее, чем за стеной с окном. Окна могут разбиться и поранить при прямом ударе. 

Как-то слышались выстрелы в центре города. Они были в нескольких сотнях метров от моего дома. Мы собрались в комнате с мамой и папой: смотрели в окно, прислушивались. И в этот момент пришло на ум, что это близко от нас, и неизвестно, насколько это может нас задеть, что это значит и когда это закончится. Это были моменты тонкого психологического понимания друг друга, тонкой настройки, которая иногда не требует слов, но слова поддержки были нами сказаны.

Мне, как и многим моим знакомым, которые, как и я, из провинции, всегда хотелось переехать в Донецк. Закрепиться, обрести работу, любовь, семью. И когда Донецк оказался занят боевыми действиями, это сломало мой внутренний ориентир. Оборвалось то, куда ты стремился попасть. 

В дальнейшем очень сложно было определиться, куда же двигаться дальше. Какое должно быть место жительства, какая работа, какие перемены. Важным и сложным было решение переехать в Краматорск, на новое место.

Краматорск временно стал областным центром. Административным. Это, конечно, не столица, но здесь есть возможность работать, реализовывать себя. Есть коллеги, которые тебя уважают, поддерживают. Возможности для самореализации здесь большие. Не могу сказать, что этот город стал для меня полностью родным и близким, что я чувствую себя максимально комфортно. Все равно те места, в которых ты вырос, где есть твои родные и друзья, знакомые и близкие, они до сих пор остаются роднее, чем то место, в котором я нахожусь сейчас. 

Если будут достаточно безопасные условия в плане жизни и здоровья, то, конечно, я хотел бы возвратиться со своими родными. Я всегда рад встречаться с друзьями, с которыми учился вместе в университете. Осталось теплое дружеское общение, хотел бы быть с ними ближе. 

Что бы хотелось забыть? Например, когда мой отец пересекал блокпост, и на его глазах был расстрелян один мирный человек, который находился в очереди. Другой момент – это когда мирный автобус в Волновахе, в котором находилась студентка, с которой я учился на одном потоке, получила тяжелое ранение. Я переживал.  

Когда я жил в Донецке, то стремился каждую неделю посетить своих родителей на выходных. Ну и, естественно, поздравлял их на все праздники и дни рождения. После того, как переехал в Краматорск, стало все сложнее выбираться к родителям, приходилось стоять в очередях, бывало и по 12 часов. Выезжая, ты не мог знать, когда вернешься, увидишь ли к вечеру родителей. Связь с родителями сейчас по большей части поддерживается по телефону. 

Когда уезжаешь из Енакиево, покидаешь родительский дом – у тебя ком в горле, потому что не знаешь, когда ты вернешься, при каких обстоятельствах. Не хочется, чтобы эта встреча была последней. 

Это звучит банально, но хотелось бы мира на своей родной земле. Пожелание мирного неба над головой можно было услышать от наших дедушек, но мы никогда не понимали, что оно значит на самом деле. Мой дед погиб в 1945 за три дня до победы. И чтение его треугольных писем с фронта, где он писал, что скоро вернется: «Ждите меня с фронта победителем и героем», - наложило отпечаток. 

Но есть какая-то внутренняя уверенность в том, что все будет хорошо. Хотелось бы, чтобы все окружающие люди верили в лучшее и делали все, что в их силах. Проходя через какие-то испытания, ты видишь, что кому-то рядом с тобой еще тяжелее и сложнее. Элементарно пересекая блокпост, я всегда оглядываюсь, не нужна ли кому-то помощь. Перенести тяжелые сумки, поднять, донести до автобуса. Любой подсказкой, действием – помочь тому, кто в этом нуждается. Передать финансовую помощь, лекарства или вещи, которые ты сам уже не носишь в благотворительные фонды.  

Мой папа получал помощь от Фонда Рината Ахметова. И для него она стала опорой. Тогда были сложности с начислением пенсий. Для него это было какой-то стабильностью, заботой и помощью. Поддержкой моральной.