Історія подана мовою оригіналy

Лилия Владимировна не верит, что ее сын погиб в 2014 году, поэтому по сей день ищет его всеми возможными способами

Я с семьей была дома в Павлограде, когда началась война. Мы живем возле воинской части, первый прилет был двадцать шестого. Уехали сразу на дачу, чтобы избежать этого всего. 

Ребенок в Дебальцево пропал в 2014 году. Мы жили в Днепропетровской области. Сейчас вот суд будет признавать его погибшим, а у нас есть информация, что он в плену в Луганске.

У нас война началась с 2014 года, поэтому для нас, конечно, горе, что сейчас люди гибнут. Ну, а боль я несу на протяжении девяти лет.

Где я только не была! Я борюсь. Я и в горячей точке была, писала, куда только можно: и в Министерство обороны, и встречалась с военными, и к волонтерам обращалась. По возможности они, конечно, помогали, потом все прекратилось. 

У моего сына дочка родилась - он ее никогда не видел. Невестка была на восьмом месяце беременности, когда он пропал без вести. Родственница из россии говорила, что видела в новостях на российском канале интервью с пленными. У одного из них спросили: «Какие ваши пожелания?», на что солдат ответил, что хочет домой и у него скоро должен родиться ребенок.

Внизу бегущая строка: «Иванов Александр Евгеньевич». Я просто обомлела.

Мы начали подключать всех, я даже до этого телеканала дошла, но, к сожалению, там в архиве держат информацию три года, а потом уничтожают. В общем, ничего. Но потом нашли его документы в Тамбовской области в краеведческом музее: его военный билет, водительские права. В Донецк мы посылали заявление, нам пришел ответ, что такого нет ни среди погибших, ни среди пленных. До Луганска мы не достучались: там область вся закрыта, поэтому я предполагаю, что он либо в Луганске, либо где-то в России. Я надеюсь, что он живой. Признавать, что он погиб, не буду.

Мы были все время в Павлограде. Единственное, мы переехали на дачу. У нас дом стоит возле воинской части, я уже с квартирой попрощалась. Муж сейчас утепляет дачу - мы будем там жить. За границу я не собираюсь. Дочь уезжала с внуками, но она вернулась, а я буду жить дома: в подвале, за стенкой, но дома.

Во время войны меня все шокировало. Это ненормально, это не наша война: мы хотим мирно жить.

И почему это происходит, человек до сих пор не может понять. Все  настолько исковеркано, настолько неправдоподобно! Хочется жить мирно. Завтра будет день, и все в руках Господних. Будет день - будет работа, будет пища, будут внуки рядом, будет тепло. Вот чего хочется.

Я на пенсии, хотя не совсем старый человек. Я медик: работаю на дому, с детьми. В первое время детей повально увозили, но сейчас люди возвращаются, так что я потихоньку работаю. 

Я надеюсь на лучшее, и не думаю, что жизнь сильно изменится. Мир все равно будет: с нами или без нас, но ценность жизни будет другая, мы будем ее больше ценить.

Из-за войны люди стали злые, замкнутые, друг на друга начали смотреть с опаской, с недоверием. 

Надеюсь, война к весне закончится. Был бы сын живой, а вернется в любом случае. Главное, чтобы я увидела его.