Історія подана мовою оригіналy

К нам зашли в 2015 году. Год и три месяца мы просидели без света. Попадали под обстрел, сидели в подвале… Мне тяжело об этом говорить…

Нам в 2015 году помогал [Ринат] Ахметов. Тогда ребенку дали слуховые аппараты. Мы постоянно сидели в подвале и у него случился отит.

В то время еще был выезд в Донецк, и мы ездили в Центр слуховой реабилитации «Аврора». У него проблемы со слухом и он вынужден ходить с двумя слуховыми аппаратами. Ему сейчас 14 лет, на тот момент было 7, он ходил в первый класс.

Мы ездили в пятнадцатую школу на велосипедах, тогда автобусы уже не ходили, ничего не было, были обстрелы. А потом перекрыли дороги, и мы не могли выезжать.

Дети оказались полностью отрезаны от всего, занимались уже здесь. Ребёнок в школу вообще не ходил.

Мы сидели и не могли отсюда ни выехать, ни въехать.

Сейчас у меня нет работы. Мы держим хозяйство, чтобы как-то выживать. Я стою в Центре занятости, но работы все равно нет.

Мы до сих пор не можем никуда выехать. Выезжаем в Бахмут, чтобы устроиться на работу, но нас никуда не берут, потому что автобус к нам ходит только два раза в неделю.

С водой тяжело, к нам ее привозят. Потому что ту воду, которая у нас в колодце, пить невозможно. Она соленая и в ней сильно много гипса, потому что шахты здесь гипсовые. Хлеб нам привозят, со вчерашнего дня начали опять помогать – выдают хлеб тем, кто не работает.

Все это время я проживала в Бахмутке. Но когда к нам во двор прилетело, я вывозила детей в Соледар. Тогда в доме чуть-чуть пострадала крыша и нам меняли окна.

Когда младшей дочке было два с половиной года, мы увозили ее к маме, потому что здесь нельзя было находиться, тогда было очень сильно. Потом уже, когда немного все прекратилось, я её устроила в садик. Она там находилась, а на выходных я ее забирала домой.

Нас военные на своих машинах вывозили в Бахмут, чтобы мы могли купить хоть что-то поесть, а потом привозили нас назад. Тогда я могла увидеться с дочкой. Но бывало, что поехать не получалось, и тогда общались только по телефону.

Мечтаю, чтобы все поскорее закончилось. Психика сильно нарушена, сильно… Только где-то что-то гупнет, а уже начинает трусить, уже такая неуравновешенность.

Нам привозили [помощь Фонда Рината] Ахметова. Это была хорошая помощь нам – масло, сахар, продукты. В тот момент мы вообще сидели без ничего. Когда нас закрыли здесь, мы делились этой помощью друг с другом…