Історія подана мовою оригіналy

Людмила Ивановна уже в том возрасте, когда не заработаешь себе на жилье. Да и здоровье от стресса сильно ухудшилось. Каждый день она оплакивает родной Бахмут и невинных жертв страшной несправедливой войны

Мне 70 лет. Я из Бахмута, уже на пенсии. Вся моя семья жила в Бахмуте и ни у кого ничего не осталось. Домов у нас ни у кого нет - все разбомбили. У нас нет ничего: ни посуды, ни мебели, ни кровати, ни подушки своей, ничего. Сейчас живем в Днепре на квартире. Плотим дорого. Гуманитарную помощь, конечно, получаем. Деньги все уходят на жилье, на коммуналку. Остались голые и босые.  

24 число нам запомнится на всю жизнь. Это было страшно. Моя внучка приехала из Харькова к нам домой. Дети ездили в Славянск ее встречать и как раз попали под бомбежку. И это было страшно. 

Мы до апреля месяца жили дома. А когда внучка закомандовала уезжать, мы думали, что поедем месяца на два-три. Взяли с собой постельное похуже, чтобы потом ехать домой налегке. Получше оставили дома. И вот, с этим «похуже» живем до сих пор. Ну правда, получили гуманитарку: одеяла, подушки, постельное. Забрала война у нас всех здоровье. Особенно для пенсионеров это был стресс. Каждый день читали новости за Бахмут: того дома нет, того нет… Мы каждый день плачем. 

Я осенью страдаю аллергией. Мне позвонили из какой-то организации и спросили, какие нужны медикаменты. И вот, один мужчина принес ампулку лекарства. А потом через день такси привезло вторую. Дай, Бог, здоровья тому мужчине. Чужой человек, который меня не знает, а так помог. Я состою сейчас в Бахмутской диаспоре - там тоже нам помогают с лекарствами и с врачами. 

Вот закончится война - и начнутся горькие слезы. Мы живем на квартире, а потом то захочется вернуться в свой любимый город. А ехать-то некуда… Вот мы живем в Днепре. Это дорогой город. Что квартиры дорогие, что продукты. 

Внучка стала волонтером в Бахмутской диаспоре. Туда же подсоединились дочка и зять. Дочка помогает раздавать гуманитарную помощь, зять разгружает машины. Там наши люди. И кто помогает, и кто получает – все бахмутчане. Там они все общаются.

Дети меня поддерживают и настаивают, чтобы я говорила господу Богу спасибо за то, что мы все живы и здоровы. А жилье – дело наживное. Что-то государство поможет, что-то сами. Может, возьмем кредит. Главное - здоровье, а остальное все приложится.

Война закончится, когда начнут переговоры вести, чтобы ее закончить. Пока договоренности не будет, она не закончится. Сколько наших ребят погибло - из-за чего? Что тот сволочь напал на нас, а матери лишаются детей. Это нельзя было по договору сделать?

Моей дочке 46, сыну 51, а зятю вообще - 60. Вот сколько у них осталось, чтобы наладилась жизнь, пожить в свое удовольствие и закончить свою жизнь в мире в покое? А мне - лишь бы дети были счастливы и здоровы, больше ничего не надо. И свою комнатку какую-нибудь.