Історія подана мовою оригіналy

Мне 42 года. Я жил и работал в Мариуполе. О начале войны узнал из новостей. Оставался в городе до двадцатого марта. 

Не было никаких коммуникаций. Мы с сыном и мамой жили в подвале. Маме тяжело давалась такая жизнь. Она задыхалась от пыли. Готовили на костре, когда была такая возможность. Растапливали снег, собирали дождевую воду, кипятили и пили. 

Снаряды прилетали во дворы, попадали в дома. Очень много людей погибло. Мы хоронили их в общей могиле. А бывало такое, что оккупанты не разрешали хоронить. В одном доме умерла бабушка. Мы хотели забрать ее, а солдаты стреляли, не пускали нас. Сказали, пусть там лежит. 

Больше всего шокировало, как вели себя оккупанты, как они относились к нашим ребятам. Мой кум понес покушать родителям, а они взяли его в плен, избивали. Я не знаю, что с ним сейчас: он не выходит на связь. 

Мы выехали в автоколонне. На блокпостах россияне допрашивали нас, искали оружие и татуировки. Мы добрались через Васильевку в Запорожье, а потом отправились в Киев. Я нашел здесь работу. Мама с моим сыном уехала в Европу. Мама после онкологии. Там ее лечат. Я высылаю ей деньги на лекарства. 

Мой сын стал заикаться. Слава Богу, после работы с психологом это прошло. Но он до сих пор пугается хлопков. Да я и сам дергаюсь от громких звуков. 

Тяжело было смириться с тем, что города не стало, что пришлось не по своей воле уезжать из него. Мариуполь был очень красивым. Мне даже в голову не приходило, что такую красоту можно уничтожить! Очень скучаю по Мариуполю. Каждый день думаю о нем. Хочу вернуться, когда он станет украинским, чтобы помогать отстраивать его.