Історія подана мовою оригіналy

Елена Дмитриевна вспоминает, каким трудным был путь из Мариуполя. Даже до Бердянска пришлось ехать очень долго. Российские военные подолгу удерживали на блокпостах, не делали исключений даже для семей с детьми и беременных женщин

Мне 42 года. Мы с мужем жили в Мариуполе. 

Я не слышала взрывов в первое военное утро: крепко спала. Затем собралась и поехала на работу. Там узнала о полномасштабном вторжении. Я забрала ноутбук, чтобы закрыть отчетность за месяц, и больше не вышла на работу, поскольку каждый день были обстрелы. 

Я очень хорошо запомнила, что шестого и седьмого марта была тишина, а восьмого – сильный обстрел. Мы спустились в подвал еще первого марта. Несколько дней не могли выйти на улицу, чтобы приготовить еду. Мы приловчились подогревать воду над свечкой, чтоб хотя бы запарить овсянку. Делили ее на 16 человек. Среди нас было трое деток и пожилая женщина, которая пережила Вторую мировую войну. 

Двенадцатого марта оккупанты расстреляли нашего соседа. Он собирался за водой. Мы слышали, как он кричал: «Вот мой дом. Вот мой паспорт». А затем прозвучали выстрелы. Из-за сильных обстрелов мы несколько дней не могли выйти из подвала, чтобы убрать его тело. 

Когда обстрелы слегка стихли, муж пошел за водой. По дороге встретил чеченцев и спросил у них, можно ли выехать. Они сказали, что какое-то распоряжение действует до десяти утра. Следующим утром мы взяли с собой документы, ноутбуки, сели в разбитую машину и потихоньку поехали в Бердянск. 

Из-за большого количества блокпостов ехали пять часов. В два часа дня были на подъезде к городу, а заехали в него в полдесятого вечера: была большая колонна. Российские военные тщательно проверяли водителя, пассажиров и содержимое каждой машины. На большинстве автомобилей была надпись: «Дети». На улице было очень холодно. Я подошла к военным и сказала: «Здесь много детей. Они мерзнут. Заболеют еще. Можно как-то ускорить процесс?». Ответ был отрицательным. Вдобавок к нему прозвучала реплика: «Подумаешь, дети. Здесь девочка недавно родила». Это было сказано бездушно. Мне стало жутко, когда я представила, как бедная девушка в мороз рожает в машине на блокпосте. 

В Бердянске мы пробыли два дня и поехали в Запорожье. Там тоже были взрывы, поэтому мы выехали в Одессу. После освобождения острова Змеиный здесь значительно тише. 

Я верю, что вернусь в украинский Мариуполь. Там остались мои родители. У меня одно желание – увидеть их.