Історія подана мовою оригіналy

Валентина Елизарова оставила надежду когда-нибудь попасть в Пески, где прожила лучшую часть жизни. Ее дом разбили, имущество разграбили. Она, как и ее земляки, осталась не только без своего жилья, но и без права на него.

У нас в Песках все началось с того, что начали взрываться снаряды. Был в поселке очень красивый дом, он загорелся, и на крыше стала «стрелять» черепица. Это страшное воспоминание. Потом превратили наши Пески в сплошной кошмар. Везде провода оборванные висят, газовые трубы все искореженные, деревья побитые – их спиливало осколками, как пилкой.

С первого дня войны мы семь месяцев просидели в подвале, за это время мой дом разбили и разграбили.

Осколки летели во двор, у меня в кухне окно большое выбито, осколок прошел через входную дверь, рикошетом в стенку, оттуда в тумбочку. Все лампочки на улице вдребезги! Крышу всю разбило, вода лилась с крыши в зал на пол, подвал с консервацией тоже весь разбили, а меня туда не пустили, чтоб посмотреть.

Из дома у меня все вынесли. Двери сняли, полностью всю технику забрали: и телевизор, и холодильник, и стиральную машинку, даже алюминиевые большие кастрюли, пальто кожаное, а все остальное выбросили во двор. И никто ничего не заплатил мне за убытки.

Нас никто не переселял, мы сами разбежались.

Сейчас снимаю однокомнатную квартиру на третьем этаже, плачу хозяйке тысячу гривен и коммунальные. Называют нас переселенцами, а нас никто не переселял, сами разбежались. Я почти полгода лежала в больнице с сахарным диабетом, надо было ампутировать ногу, но врачи сохранили. Теперь хожу, но плохо.

Я постоянно получала хорошую помощь от Рината Ахметова, еще «Пролисок» давал два раза по шесть тысяч гривен.

Самое страшное, что я потеряла свой дом со всеми удобствами, ухоженный участок земли – все, что заработала за свою жизнь, тех людей, с которыми все время общалась. И сам поселок очень жалко. Я прожила там больше 40 лет, так там было красиво, все было удобно для людей. И работа была, я там пенсию заработала. Теперь все разбили, разграбили, и людей туда не пускают.

Мне уже не о чем мечтать. Единственное – хочется еще как-то здоровье поддержать. Конечно, возврата в Пески уже не будет. Нам сказали на совещании, что надо не меньше десяти лет, чтобы разминировать эту территорию. У меня столько времени нет.