Історія подана мовою оригіналy

Мама полицейского с трудом переживала обстрелы, а сейчас не менее тяжело живет вдалеке от дома

Война меня застала дома, я никуда не собиралась уезжать. Было предчувствие у меня. Я ожидала чего-то такого, когда только увидела идущие колонны танков. 

Мой сын работает в полиции, он майор. Все время на блокпостах, а оккупанты всегда обстреливают блокпосты. Как только он едет куда-то, я нервничаю, жду, а он говорит: «Не звони мне постоянно». 

Я не хотела никуда ехать, а потом у нас уже начали стрелять со стороны Донецка. Я очень боялась за сына, ведь он был еще и на руководящей должности, а в Новоселовке есть люди, которые перешли на ту сторону.

Становилось все хуже, я стала бояться, прятаться было некуда, подвал у нас старенький, в доме страшно. Сын меня вывез в Павлоград, там мы жили на дачах. А 8 мая мне сообщили, что мой дом разбит обстрелом. 

Гуманитарку я тут получила, считай, за год один раз. Сказали, что будут мне сообщать, и по сей день жду. Одежду я не брала. Ехал знакомый из Днепра, так я попросилась с ним и поехала в свой разваленный дом, набрала теплых вещей. 

У меня уже третий стресс подряд, я мужа похоронила, он четыре года был парализованный. Я что-то должна делать, чтобы ни о чем не думать: то штопаю, то шью, занимаюсь чем угодно, потому что без работы наедине с собой очень тяжело, особенно ночью. А днем я занята - могу сто раз одно и то же перемывать.

Я настроена в марте ехать домой, даже если не закончится война. Нужно сажать картошку. Да и что сидеть тут? Мы сельские, мы не привыкли к такой жизни. Обязательно всю зиму работаешь: надо угля занести, печь топить. А сейчас вообще не знаю, что там. Крыши нет, стены нет, все затекает. Я была в ноябре две недели дома - убрала стекла и окна пленкой закрыла.