Історія подана мовою оригіналy

Елена Леонидовна помнит обстрелы 2014 года – тогда тоже было очень страшно. Из-за 90-летнего отца она не может выехать из Славянска, поэтому стойко переносит невзгоды военного времени

24 февраля я вышла на работу – пришли люди и сказали, что началась полномасштабная война. Но у нас еще в Славянске не стреляли, когда началось. Хотя стреляли раньше - в 2014 году, и мы уже привыкли. Мы сразу не поверили, а потом уже - да.

Война – это шок: потеря работы, обстрелы. У меня отец под 90 лет, лежачий. Работы нет. И в 2014 году были обстрелы, и сейчас тоже. Очень страшно. 

Дочку с внучкой мы забрали - страшно было оставаться. Больница одна работает, скорая не выезжает. Света нет, газа нет. Это сейчас уже есть практически все, но тогда ничего не было. Мы на костре готовили еду. Собирали деревья сухие, пилили, и на костре готовили. Рядом у соседей колодец - ходили воду набирать. У нас еще работало несколько магазинов. 

Нам привозили помощь: и Ангелы спасения привозили, и от Фонда Рината Ахметова выдавали. Мы на отца брали помощь. Сейчас город немного возвращается к прежней жизни: вода есть, свет есть. И, вроде бы, должны дать газ - обещали к 21 ноября. Взрывы продолжаются, но так, как раньше обстреливался город, - сейчас такого нет. Взрывы слышим, но где-то далеко.

Конечно, страшно, когда стреляют. И дома страшно находиться, и на улицу страшно выйти. Много людей погибло, дома разбиты.

Мы и в 2014 году такое видели, и сейчас. Конечно, все это страшно.

Самое страшное - большое количество убитых людей. К разрушенным домам мы, кажется, уже привыкли. Все-таки для меня страшнее всего были погибшие люди – трупы и оторванные части тел. И вообще, в такое время война шокирует.