Історія подана мовою оригіналy

Семья из Донецкой области вовремя адаптировалась к особенностям военного времени, но столкнулась с человеческим непониманием. Тем не менее, героиня истории надеется, что жизнь наладится

В 2014 году наш поселок не пострадал из-за войны, но в 2022 году рядом с Великой Новоселкой стали падать ракеты. До нас не долетало, я не пряталась по подвалам, но прилетало в соседние села. 11 марта я с восьмилетним сыном уехала, а муж остался. Я застала только начало; на тот момент у нас повзрывали мосты, чтобы российская техника не могла проехать.

Когда уезжала я, люди уже поняли, что нужно эвакуироваться. На тот момент мой дом еще был цел. 

Сейчас моего поселка нет – это шокирует больше всего. Его бомбят уже год, там ничего нет целого. Я приезжала туда в мае прошлого года, чтобы вывезти хоть какие-то вещи – когда мы эвакуировались, то забрали только чемодан вещей, чтобы переодеваться. Но когда мы приехали, там уже ничего не было, разбито было все полностью. У нас был очень красивый поселок, в котором было все для жизни человека, но теперь его просто нет.

Когда мы ехали, то были пробки на дорогах, потому что много людей эвакуировалось. Был огромный поток машин — приходилось по пять часов стоять в пробке. Других проблем не было.

Полтора месяца я пробыла в Польше, потом вернулась в Украину. 3 мая я приехала в Днепропетровскую область. Муж пошел в волонтеры, пока я была в Польше: помогал военным, гражданским — продуктами, одеждой, медикаментами. Он больше застал всей этой «прелести», так как под минами и ракетами вывозил людей. Когда уже всех вывезли, он приехал в Днепропетровскую область, нашел здесь дом, и тогда я уже к нему приехала. 

Сейчас мы с мамой, мужем и его родителями живем вместе, стараемся быть рядом друг с другом, а вот друзей разбросало. К сожалению, умер попугай моего ребенка, не выдержал взрывов. Сын очень устал за время дороги, но надо отдать ему должное, что он выдержал сам и помогал мне.

Мама у меня одна, отца нет – я не могу говорить об этом без слез. Она зарабатывала сама на квартиру, на все. Ей было тяжело уезжать, тяжело пережить все это в возрасте на пенсии.

До войны мы с мужем хорошо зарабатывали, а во время войны столкнулись с нехваткой денег, с отсутствием работы. Теперь приходится перебиваться – это самая большая трудность. Муж электрик по образованию, но мы живем в маленьком поселке, где с работой очень плохо. Я нашла работу с очень маленькой зарплатой, но хожу, другого выхода нет.

Я всегда говорю, что все будет хорошо, все наладится. Это был, наверное, тот период, когда я должна была заново оценить жизнь. Но по моим ощущениям, эта война никогда не закончится; кажется, что она идет уже лет десять. И не знаешь, куда возвращаться. Хотелось бы, конечно, вернуться в родную Донецкую область. Я знаю, что мне придется теперь очень много работать. Надо поднять ребенка, дать ему образование. 

У нас, переселенцев, спрашивают, зачем мы приехали, думают, что мы покинули родной дом от нечего делать. Людям не понять, что у нас теперь нет дома, нет нашего поселка! А люди слушают, и думают, что это небылицы какие-то. Поэтому пусть читают мою историю, пусть смотрят.

Страшно и за свою жизнь, и за детей – когда видишь, что все разбили, всех убили, и не понимаешь, за что!