Історія подана мовою оригіналy

В первый день войны, когда били в аэропорту, я находилась дома. Это был 2014 год. Нас обстреливали, мы сидели в подвале. Муж, бедный, уже умер. Он даже не спускался в подвал, я лазила одна. У нас свой дом, поэтому все сидели в своих подвалах.

В нашем доме разбили трубу (у меня котел выходит на улицу).

Двери побили, когда они открылись от взрывов, стекла вылетали четыре раза.

Сначала как могли, делали сами, а один раз нам оказали помощь и выдали стекла.

Я никуда не уезжала, работала до 69 лет.

Были бы деньги, конечно, может быть и уехала. Уже в 2015 году мой муж умер. А два года назад позвонили из Донецка, и сказали, что умер и сын. Я даже не могла съездить к нему на могилу и посмотреть.

Мне до сих пор кажется, что он сейчас придёт и как обычно скажет: «Мам, как я хочу поесть твой борщ». – «Ешь, сынок».

«Мама, не могу, – говорил, – голова сильно болит, ноги болят, купи лекарства». А за что я его куплю? Как могли, передавали. А потом, когда закрыли переход, вообще передачи не давали никакой. Все гуманитаркой помогала, получали и он, и я. Ему пересылала, а теперь… Со временем и гуманитарки не стало. Он умер.

Сейчас ноги не ходят. Соседи дали ходунки в долг, у них девочка не ходит, сказали: «Возьмите, пользуйтесь». Вот такие дела. В город поехать не могу, потому что машиной стоит дорого. Да и мне уже тяжело ездить.

Конечно, война подействовала на все, отразилась на финансовом состоянии. Я получаю пенсию 2700 гривен. Появился сахарный диабет, постоянно какие-то приступы, в общем ничего хорошего.

До сих пор не чувствую себя в безопасности. Боевые действия продолжаются. Даже пол часа назад слышали грохот и выстрелы.

С 2014 года мы получали только продуктовую помощь, больше всего получали от Фонда Рината Ахметова. Спасибо ему и низкий поклон за это.

Сын жил в Верхнеторецком. В начале войны у него разбили дом. Когда он умер в Донецке, то я не могла даже поехать. Раньше он с женой и сыном жили в Верхнеторецком, но сейчас дом стоит разбитый полностью, из него всё вынесли, всё до последней тряпочки.