Історія подана мовою оригіналy

Обстрелы и взрывы – это всегда страшно. Но вдвойне страшно, когда на руках еще и взрослый ребенок с инвалидностью.

Мы живем втроем: сын с инвалидностью первой группы, муж и я. До войны у нас была совершенно другая жизнь. Мои друзья могли сюда спокойно приезжать, мама приезжала, родственники – они все живут в России.

Мой мир перевернулся, когда в сторону школы ударили. Там были сильные взрывы. Я в окно выглянула, когда уже все стихло. Много людей, как к муравейнику, бежали к школе. Ужасно было это все.

И началось у нас шоу под названием «Жизнь». Было такое, что каждую ночь тут летало что-то. Когда первый раз обстрел ночной случился, я схватила сына и побежала. Ему на тот момент уже было 25 лет, но он не разговаривает, практически ничего не понимает.

Я с ним неслась по всему дому и пряталась у мамы в спальне, потому что там нет окон. И когда все прошло, я глянула - оказывается, пока бежала, всю мебель снесла. Мебели не было в зале: такое ощущение, что слоны пробежали.

Если честно, за себя вообще не страшно - страшно за сына, потому что ему не скажешь: «Ляг на пол, спрячься, беги»… бесполезно что-то говорить. Вот сейчас он начал немножко теряться... Сказали, до лета он перестанет узнавать родных… Пока еще он помнит, что это мы…

Жизнь изменилась капитально. С водой проблемы были. Вроде как прошло какое-то землетрясение у нас здесь, и в колодце пропала вода. А для меня это была катастрофа, потому что у меня стирки 5-6 загрузок в день - это в лучшем случае. Сын не ходит, не встает, потому часто стирать нужно. 

Мы нанимали трактор с бочкой, набирали в ставке воду, я в этой воде стирала. Причем, стирала руками, потому что машинку ж невозможно было включить. Ну, это был тихий ужас. Собрали деньги все, которые смогли достать, и копали скважину, покупали насос. 

В бытовом плане вообще сложно было. Света, когда не было, мы печку углем топили. Тогда очень выручило то, что нам уголь дали. Когда только началась война, пенсию не платили какой-то период, на тот момент у нас была больная мама.

Трудно было, но нам помощь давали: в частности, от Фонда Рината Ахметова. Мама, как ребенок, радовалась. Почему-то она обязательно просила из полученных продуктов ей готовить.

Радовалась, что о ней позаботились. Старики – они ж как дети. Она все за мной ходила: «Ты вот с той крупы мне приготовила?», говорю: «Конечно, мама, конечно. Это же тебе дали».

Я бы вообще хотела забыть, что этот вооруженный конфликт был! Вот как будто ничего не было. В 2013-м году ко мне приезжали мои одноклассники семьей из Челябинской области. Причем, одноклассница приезжала беременная – решилась на такую дорогу. Ей надо было пройти УЗИ, они поехали в Донецк, прошли УЗИ. Потом здесь, у нас, отдыхали на море – им очень понравилось. Они сказали, что были и в Турции, и в Греции, но им у нас понравилось, потому что здесь по-домашнему, цены доступные. Мы так хорошо отдыхали, шашлыки жарили. Витя маленький по двору бегал, никто не боялся вообще ничего – было очень хорошо. А теперь вот из-за этой войны, дочка в Россию уехала. Мы не смогли поехать на свадьбу к ней, а она у нас, вот не считая Витеньки, единственный ребенок. 

Устаешь от этого всего. И решения нет. Я, наверное, мечтаю жить спокойно, честно.