Історію подано мовою оригіналу

Мы с мужем – зоотехники, 40 лет проработали в животноводстве. Жили в Купянском районе. Все к старости подготовили: сделали в доме ремонт, воду провели, заборы поделали. Но Кисловку нашу всю разбили, и ничего не осталось от наших домов. Уехали мы, и вся наша жизнь уместилась в дорожную сумку. 

При оккупации не было лекарств. Хорошо, что племянница жила на границе и передавала нам лекарства. Мы сидели в погребе, потому что был обстрел. Все молодые в первые дни поехали в сторону Старобельска, в Россию, потому что дороги на Харьков не было.  Ну а мы, старые, думали, что это все закончится быстренько. Уже и хату разбило, а мы все в погребе сидели. 

Шокировало то, что старость такая вот обездоленная получилась, что люди погибают ни за что, ни про что. Погибли наши односельчане, многих закопали прямо в дворах под яблонями. 

У нас сохранился гараж и машина, и мы уехали на своей машине с мужем. Он плохо видит, у него остался один глаз. Так что ехали и вдвоем смотрели.

Выехали мы в Шевченково Харьковской области к сыну, десять месяцев пенсию не получали. Три недели прожили у женщины на квартире, но к ней приехали родственники, и нам надо было куда-то ехать. Нас пригласили наши родные в Дружковку. Мы 10 ноября сюда приехали, и вот уже второй год живем в чужой хате, спим на чужих кроватях. А нам уже по 73 года. Болячки все обострились: сахарный диабет, сердечная недостаточность. В общем, мы уже доживаем. 

Я думаю, что Донбасс будет весь разбит. Никто ничего не знает, все просто выживают. Очень трудно.