Історія подана мовою оригіналy
Инна Владимировна уже несколько лет не может увидеться с сестрой и мамой, которые уехали в Россию, когда началась война
До войны я проживала в Свердловске, а сейчас живу в Станице Луганской. На данный момент мне сорок лет. Муж умер, моя дочь замужем, у нее есть два ребенка. До войны я работала на шахте, у меня была своя квартира, но боевые действия все поменяли. Раньше мы жили все рядом: и сестра, и мама. Потом сестра уехала в Россию - мы с 2014 года не виделись ни разу, мама тоже там осталась.
Это начиналось все с референдума. Я не знаю, как люди могли к такому дойти, на тот момент я уже понимала, что ничем хорошим это не закончится. Потом началась война, было очень тяжело. Это даже тяжело вспоминать, как в город вошли танки, ввели комендантский час, закрыли магазины. Мы ходили, слушали проповеди, чтобы получить гуманитарную помощь.
До войны у меня была своя квартира, сейчас ее продать невозможно. Чтобы ее продать, нужно получить паспорт оккупационной власти. У меня в 2017 году у меня умер муж, и я с детьми выехала в Италию на полтора года. Я работала там, вернулась и купила здесь квартиру.
Все, что было там, все что я наживала, осталось на оккупированной территории. Мне пришлось просто начать все с нуля.
Я дважды успела получить гуманитарную помощь, а потом ее отменили из-за коронавируса. Гуманитарка - большая помощь. У меня ребенок, которого нужно в школу собрать. Когда начался карантин, у меня остался запас из того, что давали раньше, и это очень сильно помогало.
Норвежский фонд бесплатно предоставил мне нотариуса, чтобы сделать документы на ребенка и свидетельство о смерти мужа.
Вы знаете, когда идешь на работу, и дочери говоришь, что если будут бомбить, то бери Андрюшку и прячьтесь в подвал, - это не забудется. Этот момент очень тяжело вспоминать.
Мой муж до войны был молодой, а потом умер, причина его смерти не установлена. В бумажке так и написано. Это очень трудно вспоминать.
Я мечтаю выучить моего десятилетнего сына. На данный момент я уже работаю, жизнь более-менее стабильна: время уже прошло, и оно лечит. Мне очень одной тяжело, но я очень бы хотела дать сыну образование.