Історія подана мовою оригіналy

Мне 44 года. У меня есть муж и двое детей. Младший – с инвалидностью. Жили в Мариуполе. Мы с супругом работали на предприятиях Метинвеста.

24 февраля я была на работе, а муж приехал домой с ночной смены. Мы не придали должного значения новости о начале войны. Думали, что россияне лишь попугают нас. А на третий день поняли, что все серьезно. 

Оккупанты обстреливали Мариуполь из всевозможного оружия. Бывало, что я не могла выйти из подъезда, чтобы приготовить детям поесть, потому что стрельба не прекращалась. Вскоре почти не осталось продуктов. Воду мы сливали с бойлеров, а когда был снег, растапливали его. 

В один из дней ребенок потерял сознание на два часа. Мы увидели, как он лежал за диваном, свернувшись калачиком. Думали, что испугался, спрятался, а потом уснул. Но когда ребенок открыл глаза, то спросил: «Что произошло? Почему я так лежал?». Тогда мы поняли, что он был без сознания. 

Мы видели, как в соседний дом попала авиабомба и снесла пять этажей. Это стало шоком для нас. 

Мы перебегали из одного района в другой. Думали, что в центре будет спокойнее, что его не тронут. Но и там творился ужас. Когда стало совсем невмоготу, пешком покинули город. 

Дошли до Песчанки и остались там на ночь. А утром параллельно с автоколонной двигались в сторону Мелекино. Прошли 25 километров. От Мелекино люди забрали нас в село, где мы пробыли три недели. Затем нашли перевозчика и выехали с ним в Запорожье. Здесь есть работа, да и от дома недалеко. Родители мужа уехали за границу. 

Мы пытаемся забыть то, что произошло в Мариуполе, но не получается. Ребенок периодически плачет по дому, игрушкам, по друзьям и школе. У нас одна мечта на всех: хотим, чтобы закончилась война и мы вернулись домой.