Історія подана мовою оригіналy

Сергей Владимирович выехал из Мариуполя после месяца жизни в оккупации. Самым радостным событием после начала войны для него была встреча с украинским военным на подконтрольной Украине территории.

Я жил в Мариуполе, работал на комбинате Ильича. Мне 52 года. Есть семья.

Странно, что о войне никто не говорил по телевидению утром 24 февраля. Я никогда не смотрел телевизор по утрам. А в тот день как чувствовал: смотрел, и по телевизору ни слова не сказали, что утром такое случилось. Я поехал на работу и только там узнал, что что-то происходит. Вернулся домой.

Дальше была оккупация. В моем районе 24 февраля вечером еще какие-то магазины работали, а 25 уже не работало ничего. Потом пропали отопление, свет, газ. И дальше мы выживали, кто как мог. Хорошо, что вода была у знакомого в скважине. А еда… Каждый ел то, что мог достать где-то.

Месяц мы просидели под минометами. Столько трупов, столько взрывов! Это было довольно жутко. Как только появилась возможность, я уехал.

В нашем районе долго не было вообще никакой информации о том, выезжают люди или нет. В первых числах апреля мы решили будь, что будет, и попробовали выехать. Нам повезло пройти через три десятка блокпостов.

Самый интересный момент был, когда мы из Бердянска ехали в Запорожье. Мы проезжали перед Васильевкой какой-то город на побережье. Автобус остановился, люди повыскакивали: кому в туалет, кому что, а в округе - мины, и везде стояли знаки. Было страшно. Но, к счастью, все обошлось. Все кричали: «Не сходить с асфальта! На траву не выходить!» Мы были в считанных метрах от смерти. Жутко было.

Я знаю, что некоторые люди уезжали из оккупации через Россию, но у меня даже мыслей таких не было. Мы целенаправленно ехали через Запорожье в Киев.

После начала войны по-настоящему выдохнуть с облегчением мне удалось только однажды. Мы проехали Васильевку, темно было – где-то 10-11 часов вечера. Нас вел какой-то украинский парень в военной форме. Он просто шел пешком, а мы ехали за ним. Мы остановились в каком-то селе с выключенными фарами. Мы знать не знали, где находимся. И вот открываются двери и просто на подножку встал украинский военный лет 50, наверное. В тот момент я испытал такое облегчение! До этого я месяц жил в постоянном напряжении.

Состояние стресса не проходит и до сих пор, просто оно стало меньше. Нет такого, чтобы я полностью успокоился, нет чувства, что все закончилось. Ничего не закончилось — вот так все и есть. А я постоянно в напряжении, оно растет. Не могу расслабиться ни на секунду. Сейчас я арендую квартиру в Киеве. Работы пока нет – болею.

Мне очень повезло - из моего ближайшего кружения никто не погиб. Единственное: у меня есть старший брат, о котором я ничего не знаю. Я не могу вернуться в Мариуполь, а с той стороны никаких вестей нету.

Я не знаю, как и когда закончится война. Когда эти оккупанты все там умрут. По-другому, наверное, никак. Мариуполя, как такового, больше нет. Даже если будет деоккупация, в городе невозможно будет жить еще несколько лет. Может, только на какие-то пособия, потому что работы там не будет. Город жил за счет двух крупных предприятий, которых уже нет.