Історію подано мовою оригіналу

Лилия с мужем и стареньким отцом с начала войны остались жить в дачном городке. Их дом и машину повредили обстрелы. Они выживают сами, как могут, от чего все страдают нервными расстройствами

Я уроженка Николаева, тут родилась и живу. Когда война началась, мы с папой и мужем были в Галициновке, это дачный кооператив. Нас бомбили – прилетало и за нашим домом, и напротив. Разбомбили наш дом и машину - не так сильно, как у других людей, но тем не менее, восстанавливать все это оказалось не за что. Нам помогали только продуктовыми наборами. 

Два с лишним месяца мы с мужем и собакой жили в подвале, сгоревшего дома, потому что нам негде было укрываться. Заболели очень сильно, у мужа теперь больное сердце. У него было предынфарктное состояние. 

Мама, слава Богу, в 2020 году умерла и не увидела всего этого. Отцу 71 год, мы втроем в Галициновке все слышим и видим, никуда не переезжали. Я кручусь, как могу. Муж то дрова пилит, то нам с папой по дому поможет. Очень много животных оставили у нас люди, которые убегали из нашего поселка. 

Все животные бежали к нам. Я с волонтерами пыталась связываться, а мне сказали, что я молодая и заработаю на собак. У нас было девять собак больших и котов двадцать штук. Животными продолжаем заниматься с мужем до сих пор. Брошенных собак пытаемся стерилизовать. 

Мы сделали себе буржуйку и греемся. Я одна работаю, папа пенсионер. Все это очень тяжело, психика уже ослабла. 

Папа в ступор стал впадать из-за этих обстоятельств. Я держусь, как могу, потому что очень много болезней приобрела за это все время. Перебежками работаю и стараюсь держаться на плаву. 

Шок у меня от того, сколько мы перехоронили молодых парней, которые от нас уходили на войну. Второе – очень сильно озлобленные люди. Меня поразило, что в такое время люди отворачиваются от чужой беды. 

Руки опускаются. Я думала, что с нового года что-то поменяется. Но уже перестаю в это верить. Очень хочется, чтобы война закончилась, и мы начинали вставать с колен. У меня все обнулилось, потому что каждый день – это шок. Когда тревоги, у меня рефлекс – сразу подкашиваются ноги. Закончится война, когда ее закончат те, кто это начал. 

Очень хочется, чтобы папа улыбался. Жить недолго осталось старикам, а они видят такой ужас.  Отец 70 лет жил в одной жизни, и сейчас ему резко надо по-другому жить. Он впадает в депрессивные состояния. Мне бы хотелось, чтобы старикам немножко было полегче, их жалко очень. Держимся и молимся, чтобы скорее война закончилась.