Історія подана мовою оригіналy

Виктория с семьей в 2014 году бежали из Авдеевки в Мариуполь. Только успели там обосноваться, как их снова догнала война. Им опять пришлось бежать

Мне 48 лет. Мы с мужем и дочкой проживали в Авдеевке всю жизнь, а в 2014 году как переселенцы приехали в Мариуполь. Восемь лет прожили в этом городе, стали там своими. Мариуполь был уже для нас родным. Мы снимали дом и работали: я - в школе медсестрой, муж - на «Азовстали», а дочка - в полиции. 

Первая ночь войны была очень страшной. Мы не понимали, что происходит. Нам наше правительство и администрация говорили, что все будет хорошо. Мы не понимали, выезжать или оставаться. Когда из Авдеевки уезжали, то до последнего ждали: думали, что все наладится. И в этот раз надеялись, что будет все хорошо, а пострадали, как и все остальные.

Были бомбежки, мы сидели без воды и света, не имели возможности помыться. 

Там были молодые ребята-полицейские, и один был ранен в живот прямо у нас во дворе. Он, наверное, погиб. Скорая помощь тогда не выезжала, МЧС тоже.

Когда горели дома, не было воды, чтоб их тушить. И никто не выезжал на вызовы. Люди в отчаянии сами выбивали двери и тушили, чтобы огонь не распространялся. Страшно было из-за того, что летала авиация, бомбы падали. 

Не хватало воды питьевой, питание заканчивалось. Мой племянник болел сахарным диабетом, а инсулин заканчивался, поэтому нам нужно было выезжать.

Наш автомобиль стоял в гараже, и мы даже не знали, цел ли он. Слава Богу, что мы выехали 16-го, потому что 17-го уже были мародеры в гаражах, и мы вполне могли остаться без автомобиля. У нас был бензин. Мы бросили в машину вещи, забрали сестру с племянником и выехали. В городе уже стояли российские блокпосты. Мы не знали, куда ехать, пробирались через какие-то минные поля. 

Нас в Запорожье встретили волонтеры, накормили и дали пайки, медикаменты. Жили в Новомосковске, снимали жилье. А потом дочку перевели по работе, и недавно мы переехали в Днепр. 

Мы сейчас, вроде бы, в безопасности, но все равно прислушиваемся к каждому шороху. Пережитые события влияют на психику. Мы не понимаем, что нас ждет дальше. 

Мне 48 лет, и я фактически потеряла работу. Не знаю, где ее искать. Сгорело все имущество и жилье, поэтому нам некуда возвращаться. Я работала в спортивной школе медсестрой. Буду связываться с директором школы и узнавать, какова наша дальнейшая судьба.  

Сейчас настраиваю себя таким образом, что жизнь продолжается. У меня работа неплохая, но минимальная зарплата. Я пенсию себе не могу заработать, чтобы по-человечески жить дальше. Мы сейчас снимаем жилье и сумасшедшие деньги за него платим. Я пока здесь не вижу будущего. Людям, которые живут в областях, куда не дошла война, проще. А мы уже восемь лет выживаем. Уехали от войны в другой город. Тогда Мариуполь расцветал, была стабильность, зарплата. Мне даже квартиру выделяли от города, но я отдала другим людям, которые нуждались, и ждала обмена, но так и не дождалась.