Історія подана мовою оригіналy

Татьяна с дочерью эвакуировались в первый день войны. Вернулись, чтобы оформить компенсацию на восстановление разрушенного жилья

Мне 47 лет. Живу в Дружковке Донецкой области. У меня двое детей, я домохозяйка. Старшей дочери 26 лет. Закончила в Дружковке школу, потом поступила в институт в Харькове. Жила и работала там до 24 февраля 2022 года. Потом поехала во Львов. Год побыла там, а теперь она в Варшаве - их филиал переехал туда. Еще у меня есть младшая дочка, которой 14 лет. Живет со мной. Мы уже вернулись в Дружковку. 

24 февраля уехали в Ивано-Франковск, прожили там пять месяцев, а потом год были в Чернигове. Теперь вернулись в Дружковку, потому что в Краматорске у нас пострадало жилье от прилета, и мы подали заявку на восстановление. Нужно присутствие хозяев, чтобы нам возместили ущерб. 

В городе все есть: и газ, и вода. Отопления пока нет, но погода позволяет обходиться без него. Если бы была тишина, то вообще было бы все хорошо. Но в дальнейшем мы, наверное, все-таки вернемся в Чернигов, если здесь будет опасно. 

Когда мы эвакуировались, ехали в вагоне с детьми и инвалидами. Это тоже шок, когда в одном купе находится по 6-8 человек, когда мамы пытаются сделать так, чтоб хотя бы дети спали, а сами сидят. 

Когда мы приехали в Ивано-Франковск, то не чувствовали войны. А потом перебрались в Чернигов в августе 2022 года. И когда мы увидели, что там творится, сколько обгоревших домов, разрушенных предприятий, когда услышали рассказы мирных жителей о том, как они все это пережили, мы тоже были шокированы. Тогда мы всей глубины войны на себе не почувствовали. А сейчас мы вернулись на Донбасс и видим, что натворили с нашим городом и сколько в Краматорске разрушено многоквартирных домов. Люди всю жизнь наживали, вкладывались. Была у нас хорошая жизнь. Я не могу сказать, что кто-то нас с 2014 года ущемлял. Дети мои разговаривают на украинском дуже гарно. Мы привыкли дома говорить на русском, а когда жили в Ивано-Франковске, то общались только на украинском. 

Мы сейчас оборудовали кладовку между двумя стенами. И когда у нас бахает и бывают прилеты, стараемся пересидеть там. А вообще, мне кажется, что мы живем с этим стрессом внутри, и отпустит нас только тогда, когда наступит мир.

Мы ложимся спать после отбоя тревоги, а потом засыпаем и уже не слышим никаких сигналов. Они же тут срабатывают постоянно, и мозг перестает бороться с этим всем, он просто привыкает. Наверное, это плохо.

Я бы хотела, чтоб был мир, чтобы Украина развивалась, потому что у нас очень хорошая страна. Конечно, чтобы Донбасс возрождался, и чтоб было все у нас хорошо. Я хочу, чтобы мои дети жили в Украине, а не за границей, чтобы у людей была работа. 

Когда вокруг все хорошо, люди радуются, дети растут – и мне хорошо. А вот когда мы вернулись в город, а здесь тишина и нет детских голосов - было жутко и непривычно. Сейчас люди стали возвращаться. Украина победит. Мы восстановимся и будем дальше жить.