Історія подана мовою оригіналy

Светлана не уезжает из Дружковки несмотря на проблемы со здоровьем и отсутствие нужных лекарств. Она хочет быть рядом с сыновьями, которые работают на ответственных постах

Я родилась в Дружковке и проживаю здесь. Мне 50 лет. Мама жива. Отца родного нет уже 10 лет, а отчим очень хороший человек. Его летом ранило осколками, когда он шел за хлебом. Два удалили, а один остался в печени, и пришлось отчима везти в Днепр. Я ездила с ним. Пробыли там около недели. Ему там очень помогли. Потом еще тут долечивался месяц. 

Я сотрудник детского сада. Когда начались первые взрывы, мы собрались на работе, и заведующая сообщила, что детки больше ходить в садик не будут. У нас был шок и слезы. 

У людей начались проблемы с работой. Мы не знали, что будет дальше. Надеялись, что через пару недель все закончится. Я осталась без работы. Мой старший сын – травматолог, спасает людей в больнице. А младший – полицейский. Мои дети на боевых постах, и ради них я не уезжаю.  

Лекарства очень дорогие. Но мой муж работает, поэтому мы еще как-то живем. Нам и Красный Крест помогал, у нас гуманитарка есть. С медикаментами дела обстоят похуже. Мне нужны хондропротекторы - у меня со спиной проблемы. Я прошу, и мне высылают издалека при необходимости. 

Шокировало, когда отца ранило. Я буквально за 15 минут собралась и помчалась к нему. Ехала и не знала, жив он или нет. 

Я надеюсь, что нас приятно удивят, когда подпишут какой-то договор – и все это прекратится. Есть такая надежда. А пока что – дети живы, и слава Богу.

Очень тяжело и морально, и психологически. Каждый раз прислушиваемся к взрывам. Буквально вчера у нас очень громко было. Я на улице находилась, так даже присела. А рядом собачка была, и она на меня прыгнула. Я не знаю, это был отлет или прилет. О таких вещах же не сообщают сразу. Потом в Интернете читаю.  

Пусть бы она сегодня вечером закончилась. Я смотрю новости и сама все анализирую. Вот уже и в Израиле война…

Если, даст Бог, все закончится и нормально будет, хочу вернуться на свою любимую работу. Хочется, чтобы все были живы. 

Раньше мы могли хотя бы раз в год съездить на Азовское море. Я его очень любила, а сейчас оно недоступно. Господи, хоть бы нам все вернуть!