Історія подана мовою оригіналy

Мне 42 года. Я родом из Мариуполя, но уже давно живу с мужем и ребенком в Киеве. С нами проживает моя мама. У нее болезнь Альцгеймера. Мы выезжали на три месяца в Ивано-Франковскую область. Мой брат с женой и тремя маленькими детьми живет в Мариуполе. 

В ночь с 23 на 24 февраля мне приснилось, что началась война. Утром мне позвонили соседи и рассказали о вторжении россии. Я не могла поверить в это. Чуть позже мы с супругом услышали взрывы и увидели, как выезжали люди из нашего двора. Потом я узнала о бомбежке Мариуполя и очень испугалась за брата и его семью. С ними не было связи до двадцатого марта. Я знала, что в их дом было три попадания. Думала, что они погибли. 

Моя мама родом из Брянской области. Папа – из Курской. Мама еще в детстве переехала в Мариуполь, а папа – во взрослом возрасте. В россии живут мои родственники и друзья, к которым я ездила в гости и с которыми хорошо общалась до войны. А теперь они называют меня бандеровкой, убийцей и фашисткой. Мне очень больно и обидно от этого. Я не знаю, что произошло с ними. Их мировоззрение поменялось в один миг. 

Ребята, с которыми мы в детстве ездили к бабушке по папиной линии, пишут мне: «Твари, вы еще живы?» Для меня это шок. 

19 марта получилось связаться с другом брата, который ехал в Мариуполь за своей мамой. Я попросила его найти и забрать брата, но из-за обстрелов он не смог этого сделать. 

Утром двадцатого марта позвонила невестка. Я узнала, что с ней, братом и их детьми все в порядке. Это был самый счастливый день. Оказалось, что машина брата попала под обстрел. Они выезжали на чужом автомобиле, хозяин которого погиб. Остановились на даче в Урзуфе. Затем пытались разыскать маму невестки, которая осталась в Мариуполе, но безуспешно. Тогда ее поиском занялась я. Мониторила информацию во всех больших мариупольских группах, созданных в соцсетях. В одной из них наткнулась на фотографию клочка бумаги, на котором было написано ее имя и фамилия, а также еще одной женщины. Потом связалась с волонтерами, и они помогли разыскать и вывезти ее. На Пасху ее отвезли в Урзуф. 

Сейчас брат живет в Мариуполе, восстанавливает дом. Помимо дома, есть мамина трехкомнатная квартира и дача в Урзуфе. Он не хочет все это бросать, чтобы не разворовали. 

Мой двоюродный брат погиб. Он был военным. Целый месяц его не могли вывезти из поля боя. Я ездила на его похороны во Львов. Его родители не могли приехать: они были в Мариуполе. 

Победа должна быть за нами, потому что это не мы напали на россиян, а они пришли убивать нас.