Історія подана мовою оригіналy

Сергей до 15 марта был с семьей под Мариуполем. В это тяжелое время он был с друзьями и с соседями – в одиночку такое не пережить.

До полномасштабного вторжения мы жили в Центральном районе Мариуполя, в Новоселовке. Я работал первым мастером на заводе Азовсталь, в ремонтном цехе № 6. Все было хорошо. А потом началась война.

Наши друзья жили на Левом берегу Мариуполя. 24 февраля практически к ним во двор прилетел снаряд. Они в чем были, в том и приехали к нам – пересидеть пару недель. Мы все думали, что как обычно: постреляют, ничего серьезного не будет. Но так мы все вместе просидели до 15 марта. 

До нашего района боевые действия дошли второго марта. Через улицу от меня мои брат и двоюродная сестра жили. Что у кого было, тем делились. Они дочери моей молоко давали, потому что успели где-то купить. Ей три годика, и она без молока никак не могла.

Продукты мы экономили, растягивали, потому что неизвестно было, сколько еще сидеть придется, что дальше будет. Мы с соседями скооперировались: то у них, то у нас прятались – так и просидели.

15 марта мы чудом узнали о зеленых коридорах. На трех машинах выбрались из города. Сначала доехали до Урзуфа, потому что целый день только из Мариуполя выезжали. А потом комендантский час рашистский пережидали. На второй день была дорога до Запорожья. Целый день добирались. На оккупированной территории куча блокпостов была, пришлось раздеваться – смотрели шею. Может, синяки от прикладов искали, - я не знаю.

Слава Богу, выбрались. Потом – кто куда поехал. Друзья, которые с Левого берега, мне очень помогли. У меня кредит был, и я буквально 20 февраля внес максимальный платеж. Все что было, насобирал, чтобы побыстрее погасить, и остался без денег. Они мне помогли – дали денег на дорогу, чтобы я после оккупации из Запорожья мог доехать куда мне нужно. Они были благодарны, что я их приютил.

Много всего пережили – дня не хватит рассказать. На моих глазах было прямое попадание в дом через улицу от нас. Я не знаю – мина или ракета, но ошметки летели прямо на наш дом.

Там пробило крышу. Такой взрыв был сильный! Я только в кино такое видел раньше.

Когда мы добрались до подконтрольной Украине территории, чувства переполняли. Радости столько было, что мы выбрались оттуда и наконец-то доехали. Моя теща живет в Сумской области - мы поехали к ней. У них более-менее нормально все, поэтому мы до сих пор там находимся. Я жду не дождусь, когда Мариуполь освободят.

Летом моя мать умерла. Она выехала с нами, но уже в Киеве, в больнице, по болезни скончалась. Для меня это был плохой год. Остались мы с братом вдвоем – ни отца, ни матери уже нет, родственники только.

В 2014 году у меня появилась ненависть какая-то к россиянам, когда они вторглись в Донецкую и Луганскую области. Но она не была такой сильной как сейчас, после того, как я в Мариуполе все потерял.

Не знаю: дом целый или не целый, потому что связи никакой нет. Освободили оккупанты нас от всего: от работы, от дома. Теперь я всем сердцем ненавижу то, что связано с россией.

Я с политикой не связан, поэтому не могу сказать, когда может закончиться война. Но если она идет, значит, кому-то это выгодно. Естественно, президент наш все делает, чтобы это быстрее закончить - в этом я уверен. А я чем могу – донатами на ВСУ – со своей стороны помогаю. У меня дите маленькое, поэтому жена не позволила мне оружие в руки брать в начале этих событий.

Сложно сказать, каким будет наше будущее. Если бы была какая-то логика в поступках этих «соседей», а то куда попало стреляют – вообще не понятно, что дальше будет. Поскорей бы все это закончилось. Вот нам помогают оружием, я бы это все в россию запустил бы, чтоб их там всех накрыло. Может, тогда все и закончилось бы. А пока ракеты летят только в нашу сторону, это может долго продолжаться.