Історія подана мовою оригіналy

Виталий Михайлович любит родной край, любит свою работу и не захотел уезжать, когда началась война. Спустя время, после пережитых волнений, он вдруг осознал, что страх притупился, что и он сам и люди вокруг просто привыкли жить посреди войны.

У меня двое детей, супруга, мать пожилая. Много родственников в Луганске. Братья, папа. Раньше было: сел в любое время суток - и там. Побыл, всех проведал - и назад. А теперь я не могу встретиться с родными.

Помню, я ехал от папы с Луганска - мы ездили в гости. И мы проехали, а через час разбомбили мост в Счастье. И после этого перестали пропускать на ту сторону. Вертолеты начали летать, взрывы, бомбежки.

Поначалу мы не знали, как это все выглядит: что такое война, какие обстрелы, как это все работает. И мы прятались в подвале - дома подвал хороший, к нам все соседи сбегались. А потом уже привыкли – когда выстрелили, уже знаешь, где летит, где падает.

Это, наверное, самое страшное: что человек привыкает и перестает бояться. А это плохо: бояться перестал – уже не такой осторожный. Сложнее остаться в живых.

С едой у нас проблем нет - мы огород садим. Единственная проблема – доехать куда-то. В ближайший магазин можно только на своей машине добраться. Раньше автобусы ходили по шесть раз в день. Есть люди, нет - автобус все равно приезжал. А сейчас автобусы не ходят, единственное - можно заказать услугу перевозки: чтобы автобус утром, например, забрал людей, а в обед привез, чтобы хоть скупиться можно было. 

Гуманитарную помощь получали мы от Красного Креста, от норвежцев – они нам и уголь давали, и дрова, и финансовую помощь. Тепло так на душе, приятно, что в такое время тебе помогают. Не было у тебя этого, а теперь есть. Даже улыбка появляется на лице.

Но здесь по-прежнему небезопасно. Сейчас опять обстрелы начались: Станицу обстреляли, Староайдар обстреляли. Я боюсь за мать, за детей - не дай Бог! Выезжать никуда я не стал, я патриот - Родину люблю, люблю свой край, работу свою. Я работаю в лесничестве уже 20 лет.

Хочется мира. Чтобы скорее это все закончилось. Хочется видеть родственников, вообще людей. В остальной части Украины сейчас спокойно, у людей есть уверенность в завтрашнем дне. А мы здесь семь лет выживаем и не знаем, как оно будет и что будет.