Історія подана мовою оригіналy

Я родилась в Донецкой области, жила в Авдеевке все это время. Замуж вышла 10 лет назад. Проработали все это время на КПЗ в Авдеевке. Двое деток взрослых, тоже на КПЗ работали. У нас есть уже внуки. Купили квартиру детям, вышли на пенсию. Моя мама в Урзуфе живет - думали, что будем остаток своей жизни отдыхать в Урзуфе, на море. Но война началась, и мы лишились всего сразу. 

Все потеряли квартиры: и мы, и сын, и дочка. Еще мы машины лишились. Мы на пенсии три года работали, пенсию откладывали, чтобы купить машину. Купили машину, и в гараж прилетел снаряд. Сейчас находимся в Запорожье, снимаем квартиру очень недешево. Живем с дочкой, зятем, внуком и мужем в одной квартире. Снимать отдельно тяжело. Война забрала у нас все. Сын живет в Германии – выехал с двумя маленькими сыновьями.

24 февраля я собиралась на работу в ночь. Позвонила мама из Урзуфа и сказала, что бомбят Харьков. Мы в шоке были и вообще не поверили в это. Посмотрели телевизор – оказывается, да. Жизнь перевернулась мгновенно. Мы не верили, что так может быть. Мы все эти восемь лет жили в Авдеевке, все на себе испытали еще с 2014 года. 

С 2014 года нас были бомбежки, и мы тоже выезжали на короткое время в Урзуф на месяц. Потом нас вызвали на работу: мы работали и жили на заводе. 

В цеховой бане жили с мужем, потому что он начальником работал, и я была вместе с ним. Сын наш и зять работали на тот момент на заводе. Все жили на заводе, в цеховой бане, до конца 2016 года, пока не закончились обстрелы.

Все восемь лет были слышны выстрелы, прилеты. Весной 2017 года прилетел в наш дом снаряд – сложилась крыша, третий и четвертый этажи сложились. Благо, что мы на первом этаже живем. 

В 2022 году из четырехподъездного дома выехали практически все. У нас в доме сейчас осталось шесть человек. Когда мы там были, нас было человек 17 человек, и мы жили в подвале. Подвал не оборудован - не бомбоубежище, а просто подвал. 

Дочка не выдержала, потому что внук маленький, и они уехали в Запорожье. Потом они нас отсюда вывезли перевозчиками. Мы с 5 мая находимся, в Запорожье. Наши соседи еще остаются в подвале, шесть человек. 

Пока был свет, вода была. Потом, когда свет отключили, наши ребята – полиция, администрация военная - привозили техническую воду, питьевую воду, поставили генераторы. Предприниматели продавали по дешевке питьевую воду, привозили гуманитарною помощь. Лекарств никаких не было, аптеки все закрыты. Мы перевозчиков просили, и нам привозили, потому что муж гипертоник, ему нужны были лекарства. Магазины работали на тот момент, и сейчас магазин еще один работает. Все магазины разбомбили практически в первые дни.

Завод наш разбомбили, и работать теперь негде. Возвращаться нам теперь некуда, все дома побиты. 

Мы приехали в Запорожье, потому что дети сюда приехали, сняли квартиру, и нас сюда забрали. Тут тоже есть завод, но устроиться пенсионерам невозможно. Молодежи работать негде, вот мы и сидим на пенсии.

Я считаю, что надо договариваться дипломатически. Если не договариваться, еще больше людей пострадает и погибнет. Мечтаю, чтобы собрались все дети, как раньше, за столом, и внуки, которых не вижу. Внуки в Германии, они растут без нас, они малыши, полтора года. Маму хочу увидеть, потому что мама осталась на оккупированной территории, она в Урзуфе. Поехать мы к ней не можем. Две сестры остались на оккупированной территории, они из Мариуполя. Раскидало нас по всему миру. Мечтаем, чтобы все собрались.