Історія подана мовою оригіналy

В первый день, когда к нам в село пришла война, мы занимались сельским хозяйством, собирали на рынок огурцы. Раньше у нас был рынок – этим люди жили. И вдруг услышали взрыв! У нас речка Донец, село отрезано, только через речку мост и мы связываемся с остальным миром, ну и этот мост подорвали. Мы остались оторваны от всего. И так по нынешний день. На той стороне живут наши родственники, дети. Расстояние семь или восемь километров, а общаться мы никак не можем.

Потом танки пошли. Было страшно, жутко. Все по погребам прятались.

Потом через нас начали летать снаряды. Погреба такие, что не спрячешься, там привалит. И сидели в доме: кто под стенкой, кто под кроватью, кто где. А летало – прямо через дом. У нас в огороде упало два «Града». Целиком разорвались: один где-то возле дома метров десять, другой чуть выше, метров двадцать.

Наш дом пострадал – разбило крышу и окна, двери посекло в дырочку, через них залетали осколки в дом. А так дом уцелел. Мы уже все восстановили. Нам давали шифер, мы за свой счёт перекрыли. Нам поменяли окно, которое было сильно повреждено. Двери до сих пор побитые.

Мы бегали в подвал. Такая жуть творилась – всё горело огнём, мелькало.

А потом, когда здесь уже было совсем страшно, мы уезжали в Айдар, районный центр. И были там две недели.

А потом как приехали зашли в подвал, а там стенка привалилась и наши постели засыпало. Если бы мы там прятались – так и остались бы потому что туда было прямое попадание, а погреб у нас каменный, на глине.

Всё кардинально изменилось.

Первая наша боль, что мы не видим детей, никуда не выедем. К нам не ездит транспорт, у нас разбитая дорога.

Ходит один рейсовый автобус четыре раза в неделю раз в день. Но это очень далеко от нас, и он едет рано, а поздно приезжает – нам неудобно никуда на нём выехать. Раньше наше село занималось торговлей овощами. У нас было много огородов, был рынок сбыта, много было покупателей. А сейчас остался один город у нас – Северодонецк, и туда везут отовсюду. И мы продаем наш товар по гривне, по 50 копеек, мы не зарабатываем ничего. Живём только на одну пенсию. Кто помоложе, те могут на своём транспорте вывести куда-то, больше посадить, а мы уже не можем.

До сих пор не чувствуем себя в безопасности, страшно, жутко. Где-то что-то хлопнет – душа в пятках. Еще и бабушка упала в марте и поломала шейку бедра.

Мечтаем, чтобы всё закончилось и было как раньше, чтобы дороги везде были, чтобы дети могли к нам приехать, а мы к ним, чтобы были автобусы.

Мы получали гуманитарную помощь. Она сыграла очень большую роль для нас. Нам давали продуктовые наборы и это была большая поддержка. Потом давали дрова на каждый двор. У нас же все перебили, раньше был газ, а теперь мы сидим без него и топим печки. Его перебили еще в четырнадцатом году. Уже в пятнадцатом году стали покупать котлы и строить печки, а до этого ничего не было, сидели в холодных домах, топили всяким мусором, ставили буржуйки. И сейчас тяжело с отоплением, нужно много дров и это дорого.