Історія подана мовою оригіналy

Когда Элла увидела издали бой за Донецкий аэропорт, она не поняла, что происходит. Но потом ударили по Авдеевке. Жизнь Эллы изменилась радикально, и она уже не надеется на то, что война закончится.

Я работаю в школе. Раньше работала в школе на территории, которая сейчас не подконтрольна Украине. У меня муж, ребенок. В самые тяжелые моменты я оставалась в Авдеевке и работала.

До войны жизнь была более полной, яркой. Донецк был наш, и было больше возможностей для развития и отдыха. У меня маленький ребенок, и показать ему, что такое театр, музей или кино, сейчас затруднительно. Мы находимся в замкнутом пространстве – нельзя даже съездить в родную поликлинику.

На момент начала войны я работала под аэропортом. Я слышала звуки, но не думала, что это выстрелы. Потом позвонила женщина, которая жила прям под аэропортом, и сказала, что там идет бой. Дальше все было, как во сне. Пули летели в дома, в заборы, в небе кружили вертолеты, летали самолеты… 

Я в тот момент сопровождала автобус в близлежащие поселки. Мы видели, что из аэропорта шел дым, но совершенно не понимали в тот момент, что происходит, и какая опасность рядом с нами. Осознание пришло очень быстро, когда ударили по Авдеевке. Мы поменяли место жительства – у мужа остался дом на неподконтрольной Украине территории.

Первое, что я помню: мне пришлось перестать носить обувь на каблуках, потом что в ней было неудобно убегать.

Я много лет работала в сфере образования и всегда ходила на каблуках, у меня была длинная дубленка. Носить такую одежду и обувь я больше не могла. 

Мы жили без воды, без света, и это все было в феврале. Воду тогда продавали только частные предприниматели. Я помню, как стояла в очереди и понимала: если я не куплю воду сегодня, то я и завтра ее не куплю. Поэтому, даже когда начинался обстрел, я продолжала стоять – нужно было дождаться, чтобы семья не осталась без воды.

У меня есть несколько семей близких друзей, которые потеряли все во время войны. Моя мама сильно заболела: у нее развилось заболевание на нервной почве. Конечно, все это хочется забыть, но как? Ведь боевые действия продолжаются до сих пор. Хочется просто нормальной человеческой жизни.

Мир для меня теперь – понятие относительное. Не буду здесь использовать это слово. Пусть просто будет стабильность в жизни.