Історію подано мовою оригіналу

В первый же день войны в Каховку зашли российские войска. Местные жители, испугавшись неизвестности, старались хотя бы запастись продуктами

Проснулись мы от выстрелов в четыре часа утра. Стреляли по аэродрому в Херсоне. Было зарево и громкые звуки. Мы включили телевизор, но там еще не было новостей. Мы и так понимали, что началась война. Не знали, что делать, потому что через несколько часов уже шли танки русские по всем дорогам. Зашли, как к себе домой. Никаких знаков на технике не было. Мы не понимали, кто это, откуда, куда и почему.

В четыре утра только начали стрелять, а в семь россияне уже были возле нас. Вообще никакого сопротивления не было. Складывалось такое впечатление, что нас просто сдали. 

В первые дни из магазинов люди все выгребли, потому что никто ничего не понимал. Все запасались. На второй-третий день уже ничего не стало. Но потом начали подвозить из города. Там на складах еще оставались запасы. 

Наши фермеры мотались по складам в Каховке и привозили людям продукты. Муку нам привозили, а хлеб пекли сами. 

Что касается эвакуации, то не было ни одного «зеленого коридора», ни гуманитарных миссий, вообще ничего. Куда я только не обращалась! Были только местные «волонтеры», как они себя называли. Но это такие «волонтеры», что сдирали с людей по три шкуры. И то – у них не было мест. Я два месяца ждала, чтобы заказать машину. Сын учится на первом курсе в медуниверситете. Их всех отправили зимой по домам. Они в январе сдали сессию и сидели дома. Как раз был коронавирус. Сын приехал из Запорожья в Каховку, и мне его пришлось вывозить. Связь оборвалась. Потом вообще отрезали «Водафон». Интернет тоже пропал. Только под магазином можно было поймать. Спрашивали пароль у предпринимателей. 

Только в июле я еле нашла машину. С нас содрали по восемь тысяч с человека. Довезли до Запорожья. Пять ночей мы провели в поле под Васильевкой. 

Это было ужасно. Россияне стреляли по ночам, напивались… Этого словами не передать. Еще и гроза была. Шесть дней стояли в очереди, чтобы проехать через Васильевку. Еда закончилась. 

Это же лето - было очень жарко. То, что брали с собой, еще как-то растянули на три дня. А потом уже еды не было. Хорошо, что рядом были села и люди оттуда приносили еду. 

Сын учится в Запорожском медуниверситете, и нам тут предоставили комнату. Нас тут трое: из Орехова две женщины и я. А сын живет в общежитии отдельно. Поначалу продукты приносили волонтеры, а сейчас все нужно покупать за свои деньги. 

Нашла работу. Мне платят минималку. Тут прифронтовой город, и работу практически невозможно найти. Люди боятся брать переселенцев, потому что они месяц поработают – и едут дальше. В Запорожье надолго не останавливаются, потому что сюда прилетает. Сирены постоянно. На больших предприятиях работники сидят в подвалах. А я тут в университете устроилась лаборантом. Зарплата минимальная. Еще и отменили две тысячи выплат переселенцам. Почему? Я была шокирована. 

Теперь  я не могу вернуться домой, потому что  туда не пускают, и здесь отменили помощь. До нового года еще доплачивали прифронтовые, а сейчас ничего не выплачивают. А статус не поменялся. Разочарование во властях ужасное.

Хочется, чтоб в Украине была сильная экономика и соответствующие зарплаты. Чтобы люди не тянулись из последних сил. Чтоб могли учить своих детей, а дети поднимали нашу Украину. Потому что за ними будущее. Хочу, чтобы медицина была доступной. Самое главное – чтоб были все условия для жизни человека, а не просто для существования.