Історія подана мовою оригіналy

Красногоровку сильно обстреливали. Любовь Васильевна пряталась от взрывов за дрожащими стенами своего дома

Мне 65 лет исполнилось. Я жила с семьей в Красногоровке, работала на заводе. У нас с мужем двое взрослых детей. Мы еще с 2014 года видели, что происходит. Конечно, не ожидали, что такое будет. Были разрушения после 2014 года, потом все отстраивали, а теперь - опять разрушения. 

В 2014 году летом как перебили газопровод между Красногоровкой и Марьинкой - и все: Красногоровка с тех пор была без газоснабжения. Люди покупали за свои деньги уголь, дрова, и этим отапливались. Хорошо, что еще электроэнергия была. Хоть и с перебоями. Вода была или зелено-голубая или коричневая. Люди смеялись и говорили, что не нужно и чай заваривать. 

Жили в жестких условиях. Люди в Красногоровке были брошены и никому не нужны. Своими силами что могли, то и делали: воду брали с колодца, потом уже начали скважины рыть, воду добывать. Ужас, в каких условиях жили люди. 

В январе 2015 года перебили у нас электроэнергию, и мы две недели были без света. У нас в квартире было всего три градуса – мы в таком холоде три дня жили, пока наши сваты не забрали нас к себе в дом. Они там печку сделали. 

А 8 января 2015 года мы пришли домой - там начался жуткий обстрел. Я в дом зашла - он ходуном ходил. У нас стены большие, хорошие. Я не могла три дня выйти из дома, такой у меня страх был. Думала, что снова будет этот обстрел. Жутко было смотреть на это все. 

Дети долго звали нас к себе. Мы думали, что все это в конце концов закончится, и не хотели уезжать. Потом возле нашего дома начали снаряды разрываться. В десяти метрах от меня взорвалось - не знаю, каким чудом я осталась жива. Окна в квартире побили. Тогда муж сказал: «Хватит смотреть на это. Собираемся и едем». Дочка нашла машину: какая-то благотворительная организация вывозила людей. Спасибо им, дай Бог здоровья, они нас вывезли бесплатно. Привезли в Днепр, а уже оттуда мы с мужем приехали в Никополь к детям. 

Не знаю, можно ли преодолеть вообще это все. Как услышу какие-то разрывы, сразу вспоминаю Красногоровку. Иду, и как раз начинают завод бомбить. Кусок от снаряда упал от меня в трех метрах. Хорошо, что там подъезд был открыт – я заскочила туда и переждала вот эти обстрелы по заводу. 

Мы хотим мира. В Красногоровке уже ничего нет. Люди гибнут, дома рушатся. Никакого будущего я не вижу. Мы работаем и хотим мира, хотим, чтобы прекратилось это все, а будущего я не вижу.  Потому что какое может быть будущее если все рушится, как его отстраивать? Мы 40 лет жили в Красногоровке, детей вырастили, внуков начали растить, и - на тебе! Это страсть господняя.